На следующий день, в четверг, мы поехали в центр Хельсингборга и гуляли по городу, просто осматривая его достопримечательности. Мэри, блондинка примерно моего роста, с милым лицом и средним телосложением, мягким, не мускулистым, начала учить меня некоторым шведским словам. Я выучил около дюжины важных слов и несколько ключевых фраз, таких как «Var är toaletten?» («Где находится туалет?»).

В пятницу мы поехали в Бостад, город к северу от Хельсингборга. Мы пообедали и посетили теннисные корты, где тренировался Бьорн Борг, шведская суперзвезда тенниса. После обеда мы поехали на паромный терминал и отправились через Эресунн в Хельсингёр, в Данию, где посетили замок Кронберг, «Эльсинор» из шекспировского «Гамлета».

Замок был восхитительным и Рольф объяснил, что, поскольку пролив такой узкий, этот замок позволял датчанам взимать «зундскую пошлину»[79] с каждого судна, которое проходило через него. Я узнал, что Сконе, южная часть Швеции, известная на английском языке как Скания, была частью Дании до середины 17-го века, и контроль над ней оспаривался до начала 18-го века.

Мы хорошо поужинали в кафе, сидя за столиком на тротуаре. Мне нравилось наблюдать за людьми, особенно учитывая, что все это было для меня в новинку. Мэри сообщила мне, что в воскресенье у Путте в его квартире состоится прощальная вечеринка. Она будет там с Петером, своим парнем, и еще несколько пар, в основном от девятнадцати до двадцати трех лет. Я сказал ей, что это звучит весело.

Я спросил Рольфа, может ли он наметить для меня дорожку для бега, потому что я не мог плавать, как дома. Он спросил, как далеко, и я задумался. Мои пятьдесят кругов дома были чуть меньше мили, так что я решил, что пять километров, наверное, будет неплохо. Если это будет слишком долго, я всегда смогу пройти часть пути пешком. Он сказал, что нарисует небольшую карту и даст мне указатели улиц, которые нужно искать, но большую часть пути я смогу пройти через парк вдоль велосипедной дорожки.

Мы сели на последний паром, возвращающийся в Швецию и я понял, что только что удвоил число зарубежных стран, в которых я побывал. В 1972 году я побывал в Канаде и Мексике, как раз перед тем, как мы переехали в Огайо. Теперь я побывал в Швеции и Дании, хотя мое пребывание в Дании ограничилось примерно семью часами. В тот вечер я написал пару абзацев в своем дневнике о том, что я уже успел сделать.

В субботу утром я просмотрел карту, которую нарисовал Рольф, и увидел, что он дал четкие указания на английском языке, а также указал уличные знаки и несколько магазинов, на которые следует обратить внимание, чтобы убедиться, что я не сбился с правильного пути. Я надел кроссовки, шорты и футболку и вышел на пробежку при ярком солнечном свете в 6:15 утра. Я наслаждался пробежкой, и расстояние было подходящим. Я видел еще несколько человек, которые бегали, но в основном это были мужчины от тридцати лет и старше. Я видел молодую маму, бегущую в шортах и, похоже, в спортивном лифчике, которая толкала модную коляску во время пробежки в парке.

Я без проблем вернулся в дом, принял душ и позавтракал. Было ясно, что меня ждет год совсем других завтраков, чем дома, но меня это не беспокоило. Как и Андерссоны, Андерберги подавали такой же завтрак и дополнительно тонкие ломтики ветчины, которые можно было положить на тост или «knäckebröd». С «filmjölk» все было в порядке, если только я добавлял туда сахар, мед, сироп или какой-нибудь другой подсластитель перед тем, как добавить кукурузные хлопья.

Размышляя о еде, я понял, что почти на каждом обеде и на всех ужинах был вареный картофель. Я спросил об этом Рольфа, он усмехнулся и сказал, что это норма, и он надеется, что я достаточно люблю картофель. Так и было, а поскольку масло, соль и перец были доступны, я мог варьировать вкус от раза к разу.

Суббота была ленивым днем в доме. Я сидел в зимнем саду, читал, болтал с Мэри, помогал Синикке по хозяйству и выучил у Мэри еще несколько шведских слов. Около 16:00 Рольфу позвонил Стиг Ольсен и сказал, что я поеду в Гётеборг 4 августа. Они все уладили с Йонссонами.

Рольф спросил, хочу ли я пойти в церковь в воскресенье, и я ответил, что нет, мне это неинтересно, и что информация в анкете из YFU, была внесена по настоянию моей мамы. Я сказал, что, возможно, пойду в церковь на Пасху, но не более того. Мне действительно не хотелось туда идти, а если бы не было мамы, чтобы заставить меня, это никого бы не волновало.

В воскресенье около 14:00 я взял свою сумку для ночлега, и мы с Мэри отправились в квартиру Путте. Она планировала уйти с вечеринки около 22:00 с Петером, чтобы вернуться в его квартиру и провести их последнюю ночь вместе, а я останусь в квартире Путте. Утром она вернется и мы поедем домой. Потом почти сразу же мы отправимся на паромную станцию, чтобы в Хельсингёре она могла сесть на поезд до Копенгагена и успеть на свой рейс в США.

Мы были первыми прибывшими гостями. Мэри представила меня своей сестре Кэти, которой было девятнадцать лет, симпатичной, но очень худой, с рыжими волосами, похожими на волосы Синикки. Путте было двадцать пять лет, рост около 180 см, грязные светлые волосы и усы. Он сказал мне оставить сумку в комнате для гостей.

«Стив, рад с тобой познакомиться», — сказал он. «К нам присоединятся еще две пары. Надеюсь, ты не против, что я пригласил свою младшую сестру, Пию. Она очень милая, и таким образом ты не будешь чувствовать себя не в своей тарелке. Она будет здесь через час или около того».

Интересно. Мое первое «свидание» в Швеции было организовано, а я не пробыл здесь и недели! Что бы ни случилось, было бы хорошо не быть единственным на вечеринке без пары.

«Спасибо», — радостно сказал я.

Петер, парень Мэри, прибыл через несколько минут, принеся три бутылки вина. Ему было двадцать три года, у него были черные волосы и черные усы. Он был примерно моего роста, но очень мускулистый. Мэри поцеловала его и представила нас. Его английский был не так хорош, как у остальных троих, но он был намного лучше моего шведского, который пока