В ночь с 5 на 6 августа 1918 г. казачий отряд полковника С. А. Соколова вместе с осетинским отрядом напали на Владикавказ и выбили оттуда большевиков, после чего начали грабеж города и близлежащих ингушских хуторов. Согласно многочисленным свидетельствам, в городе произошло уничтожение находившихся в нем на излечении раненых красноармейцев и новобранцев. Точное количество погибших неизвестно, но жертвами стали многие сотни человек. Например, советский историк И. Борисенко писал о вакханалии расстрелов и грабежей в городе. Среди жертв этих дней он упоминал председателя Совнаркома Пашковского, комиссара путей сообщений Долобко, а также много других, убитых на станции Змейской, вместе с 64 делегатами съезда[567]. В современной публикации осетинского историка С. А. Хубуловой также говорится о массовых казнях в городе. Среди казненных в городе она упоминает кермениста Н. Кесаева, председателя совета депутатов Ф. Камалова, членов исполкома И. Никитина, Ф. Серобабова, Г. Огнева, С. Шмулевича и других[568].

В ряде публикаций говорится и о большем количестве жертв: «И вот вскоре, в ночь с 5 на 6 августа 1918 года, вооруженные белобандиты под командованием полковника Соколова ворвались в город Владикавказ, заняли казармы напротив Александровского проспекта, около памятника Архипу Осипову на Московской улице (ныне улица Кирова). А в этих казармах в момент захвата белыми находилось до 18 тысяч безоружных красноармейцев, часть из них находилась на формировании, а часть была больна тифом. За несколько дней своего хозяйничания в городе белогвардейцы расстреляли до 17 тысяч красноармейцев. А кроме того, убивали без разбору и мирных людей: установили пулеметы в казарме прямо напротив проспекта и расстреливали всех, кто переходил проспект или шел вдоль него. Вдоль всего бульвара на проспекте, на всех пересекающих его улицах (Петровском переулке, улицах Никитина, Кизлярской, Базарной, Театральной площади и других) были выкопаны канавы, чтобы могли ходить мирные граждане»[569]. Приведенную цифру в 17 тыс. красноармейцев следует признать явно завышенной. Возможно и то, что произошло смещение дат и в данном случае речь идет о занятии Владикавказа в феврале 1919 г. Но сотни погибших во Владикавказе во время двенадцатидневного белого правления были.

6 августа 1918 г. части В. И. Чапаева освободили форпост Бударинский. «В Бударинском чапаевцы обнаружили свежевырытый ров, в котором лежали трупы красноармейцев с вырезанными на теле звездами, с отрезанными ушами, с переломанными руками и ногами. Это чудовищное злодеяние над пленными совершили белоказачьи офицеры и казаки. Ров они не закопали, так как собирались расстрелять и бросить сюда еще 68 раненых пленных, но не успели»[570]. В соседнем форпосте Кожехаровском по приказу генерала Толстого были арестованы и расстреляны зачинщики митинга казаков, рассматривающего предложение о прекращении огня[571].

6–7 августа 1918 г. совместными усилиями 1-го чехословацкого полка под командованием поручика Йозефа Йиржа Швеца совместно с отрядом В. О. Каппеля, при поддержке изнутри города сербского батальона под командованием майора М. Благотича, с боем взята Казань[572]. По большевистским данным 1918 г., в городе незамедлительно было расстреляно более 300 человек. Впрочем, эти цифры, на наш взгляд, серьезно занижены. Так, по воспоминаниям каппелевца В. О. Вырыпаева, по приговору военно-полевого суда в городе было расстреляно 350 бойцов только латышских стрелков, захваченных в плен. Незадолго до расстрела с ними общался Каппель, отдав должное стойкости стрелков[573]. Следует отметить, что упомянутый В. О. Вырыпаевым захват в плен красноармейцев 5-го латышского полка имел одну характерную черту: они сами сдались в плен… Вместе с тем отметим, что все же не все латышские стрелки были расстреляны белыми частями; так, советский латвийский историк Б. А. Томан писал о 137 арестованных латышских стрелках, которых заставляли «насильно» писать призывы к сложению оружия. Позднее, при освобождении красными войсками Казани, было освобождено 120 из них. Некоторые из арестованных, отпущенные ранее для агитации, не вернулись обратно[574].

Происходили в городе и другие «интернациональные» расстрелы. Так, согласно сообщению петроградской «Красной газеты» со ссылкой на австрийский источник (газета «Райхспост»), в городе по приказу сербских офицеров были арестованы и расстреляны через 10 минут после ареста военнопленные австро-венгерские врачи. Лишь одному из них удалось бежать, он и оставил данное свидетельство[575]. Писала «Красная газета» и о 30 раненых коммунистах сербо-хорватах в лазарете, которые стали жертвами соотечественников[576]. Это сообщение подтверждается телеграммой в Москву санитарного врача 5-й советской армии: «Москва, Советская площадь. Южнославянской компартии. Из Свияжска, штаб 5-й армии. По команде сербохорватских офицеров в городе Казани в лазарете белогвардейцы зарезали тридцать раненых коммунистов – сербохорватов. Политком, сан. врач Маркович»[577]. Данный эпизод был в дальнейшем использован советским писателем А. Н. Толстым при написании известного рассказа «Гадюка».

Расстреливали в эти дни не только латышских стрелков и австро-венгерских врачей. Также советские газеты писали о расстреле чехословацкими легионерами 85 чехов-интернационалистов[578]. Были и единичные расстрелы чехов. Сидевший при чехословаках в тюрьме один из организаторов «Первой добровольной боевой мусульманской рабочей дружины» печатник Мирза Ибрагимов вспоминал: «Привели в камеру какого-то политического работника одного из наших кораблей, по национальности чеха. Тут чехи – защитники учредилки – рассвирепели: начиная от нижнего чина и кончая командным составом, стали бить и ругать и опять бить – до крови – бедного чеха-коммуниста. Под диктовку избитого пленника палачи написали письмо на родину; расстреливая его, чешский майор сказал, что он счастлив исполнить свой «революционный» долг, который повелевает ему убить «изменника нации, продавшего свою душу кровавым большевистским хищникам»[579]. Суммарно только эти интернациональные расстрелы дают минимальную цифру в 466 человек.