— Очень просто. Почему бы нам не подружиться, если мы оба этого захотим? Неужели друзей может быть слишком много? Не думаю. Что касается меня, то если я разделяю с кем-то интересы, увлечения, взгляды на жизнь, то это существо становится… как бы лучше выразиться… духовно близким, и неважно, кто это… мужчина, женщина, даже животное… Потому что, честно говоря, есть насекомые, птицы, звери, с которыми я чувствую больше родства, чем с некоторыми людьми.

Тут Джоэл улыбнулся, представив, как Айвен Везеролл разговаривает со стаей птиц. Мальчик положил свой плакат обратно на пол и вдруг неожиданно для себя произнес вслух то, о чем никогда бы не решился никому даже на ухо шепнуть:

— Хочу быть психиатром.

— Благородная работа. — Айвен понимающе кивнул. — Анализ больной души и ее лечение. С применением лекарственных препаратов. Это замечательно. Как случилось, что ты выбрал психиатрию?

Айвен снова сел за стол и жестом пригласил Джоэла занять прежнее место и продолжить инвентаризацию деталей часов.

Джоэл медлил. Есть вещи, которые невозможно объяснить, даже в минуту откровенности. Но он решил попробовать, хотя бы частично.

— На прошлой неделе был день рождения Тоби. Раньше в дни рождения всегда…

Тут у Джоэла защипало глаза, как бывает в помещении с сигаретным дымом. Но в комнате никто не курил, не было даже пепельницы. Айвен, сидевший за столом, потянулся за очередным листиком мяты. Он покатал его в пальцах и закусил зубами. Айвен не сводил взгляда с Джоэла, и мальчик продолжил:

— Папа пел. Он плохо пел. Он же не был певцом. И мы всегда смеялись. У него было это дурацкое укулеле,[16]и он делал вид, что умеет на нем играть. «Дорогие мальчики и девочки! Почтенная публика! — кричал он. — Принимаю заявки!» Если мама была с нами, она обычно просила исполнить Элвиса. «Каро, это же старье! — отвечал папа. — Старушка, ты отстала от жизни!» Но все равно пел. Выходило так ужасно, что закладывало уши, и все умоляли его перестать.

Айвен сидел тихо-тихо, одну руку он положил на брошюру, другую — на колено.

— А дальше?

— Отец замолкал. Вынимал подарки. Однажды мне вручили футбольный мяч, а Несс как-то получила куклу Кена.

— Я о другом, — мягко возразил Айвен. — Что случилось потом? Ты ведь живешь не с родителями. В школе мне сообщили об этом, естественно. Но почему — я не знаю. Что с ними произошло?

Это была запретная территория. Обычно Джоэл не отвечал, но впервые в жизни ему захотелось это сделать. Однако заговорить на эту тему означало нарушить семейное табу. О родителях у них в семье принято было молчать. Джоэл все-таки решился.

— Копы утверждали, что он завернул в винный ларек. Но мама им не поверила, она настаивала, что отец вылечился. Завязал. Совсем. Отец собирался забрать Несс после урока танцев, как обычно. К тому же с ним были мы с Тоби. С чего копы взяли, что он заходил в винный ларек, когда мы были с ним?

Но это все, что Джоэл смог произнести. Дальнейшее… Слишком больно. Даже думать невыносимо, никакое лекарство не залечит эту боль.

Айвен смотрел на Джоэла. Но мальчик не хотел, чтобы в этот момент его кто-то видел, поэтому он просто поднял с пола свой плакат и ушел.

* * *

После налета Блэйда на Иденем-уэй Дикс принял решение и заявил о нем в той форме, которая исключала возражения и споры. Он собрался переехать к Кендре. Он не может бросить ее на произвол судьбы, да еще с тремя детьми — особенно с тремя детьми. А что, если еще какой-нибудь подонок типа Блэйда вздумает наехать на них? Всякое может быть. Кроме того, каковы бы ни были намерения Блэйда в ту ночь, когда он явился в дом Кендры, эти намерения только укрепились после оказанного ему приема. Кендра попыталась возразить. Дикс заверил, что она заблуждается, что Блэйд непременно попытается свести с ними счеты. Подобные типы обычно выбирают жертву из слабых. Поэтому Дикс должен быть рядом, если нужно будет защищать членов семьи.

Он не упомянул о том, что благодаря переезду станет на шаг ближе к исполнению своего желания: связать жизнь с Кендрой. Вместо этого он добавил, что давно хотел выбраться из комнаты, которую делил с двумя другими поклонниками бодибилдинга: слишком много тестостерона на одно помещение. Родителей он просто поставил в известность. Им ничего не оставалось, как смириться с решением сына. Они видели, что Кендра необычная женщина, и это впечатление истолковали в ее пользу. Но как у всех родителей, у них были свои мечты о будущем сына, и в этих мечтах не фигурировала сорокалетняя женщина с тремя детьми. Однако, если не считать робких предостережений, мать и отец Дикса оставили свои замечания при себе.

Тоби с Джоэлом были счастливы, когда Дикс поселился с ними. Братьям он представлялся суперменом. Появился из воздуха и спас их, как в кино. Более того, в глазах мальчиков Дикс являл образец совершенства во всех отношениях. Он разговаривал с ними как с равными, обожал их тетю, что было плюсом, потому что братья тоже ее любили, и, даже если чересчур зациклился на телесном совершенствовании вообще и своем в частности, это легко прощалось, так как в его присутствии возникало чувство защищенности.

Но с Несс все было не так просто. Вскоре стало ясно, что, напившись — а это с ней случалось, — она забывала, кто ее дважды спас: один раз в баре «Сокол», другой — от Блэйда. Даже своевременное вмешательство Дикса в стычку с Блэйдом не поменяло отношения Несс. Ее нерасположение имело несколько причин, хотя ни одну из них она не готова была признать.

Самая очевидная: перемена дислокации. Прежде в тех случаях, когда Несс ночевала дома, она делила спальню с Кендрой. После переезда Дикса ей пришлось покинуть спальню и перебраться на диван в гостиную. Дикс сделал ширму, которая защищала девушку от лишних взглядов, но и это не примирило Несс. А тот факт, что Дикс — образчик мужской красоты и всего на восемь лет ее старше — не проявляет к ней никакого интереса, а влюблен в тетку, только подогревал антипатию Несс. В его присутствии девушка чувствовала себя пустым местом, и это ощущение обостряло ее неприязнь к семье и укрепляло дружбу с Сикс и Наташей.

Кендра выходила из себя: не оправдались ее надежды на то, что после столкновения с Блэйдом Несс изменится, образумится, поймет свои ошибки и проникнется благодарностью к человеку, который взял на себя заботу о них. Доведенная до точки кипения чрезмерной наглостью племянницы, Кендра в сердцах сказала Несс, что Дикс Декурт переехал из-за нее, что если бы она не устроила драку с Блэйдом, то не оказалась бы в своем нынешнем положении — в гостиной, на диване, за складной ширмой.

Это бесперспективное, хотя и вполне объяснимое поведение Кендры только ухудшило ситуацию. Дикс попытался объяснить это Кендре наедине, попросив быть с племянницей помягче. Несс не хочет с ним разговаривать — ничего страшного. Выходит из комнаты, когда он там появляется, — тоже не проблема. Пользуется его бритвой, выливает его лосьон в унитаз, а его стопроцентные натуральные соки — в раковину, — да и бог с ним. Пусть делает, что хочет. Наступит время, когда Несс поймет, что своими выходками ничего не изменит. И тогда выберет другую линию поведения. Они же должны быть готовы прийти девушке на помощь, пока та не натворила чего-то такого, что доведет ее до беды.