Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слишком упрощенно рассматривать стремление Китая к африканским ресурсам как манихейскую борьбу за природные сокровища между Востоком и Западом. В бизнесе по добыче ресурсов есть конкуренция, но есть и сотрудничество. И при всей своей возросшей привлекательности для конкурирующих инвесторов из-за рубежа, большая часть Африки остается запертой на подступах к глобальной экономике.
Ибрагим Идди Анго, промышленник, возглавляющий торговую палату Нигера, сказал мне, что правители Нигера продали страну в переговорах с китайцами. Им нужны стратегические ресурсы. Вы должны сказать: "Вы заинтересованы в этом? Вот условия. Во-первых, вы должны использовать местную рабочую силу. Во-вторых, все потребности, которые у вас есть - например, транзит - вы должны использовать как минимум на 50 процентов местных операторов". Но когда они приехали, правительство ничего этого не сказало. Государство взяло процент от бизнеса и позволило китайцам делать то, что они хотят". Краткий шанс использовать стремление Китая к африканским полезным ископаемым, чтобы настоять на обеспечении Нигера навыками и инфраструктурой, которые могли бы помочь избавиться от ресурсного проклятия путем расширения экономики, закрывался. Диверсификация - это главное, - сказал Идди Анго, - и не зря. Нигер входит в число африканских государств, наиболее остро зависящих от экспорта горстки сырьевых товаров, и его экономическая судьба зависит от прихотей далеких потребителей. По индексу Африканского банка развития, где более высокий балл указывает на более диверсифицированную экономику, относительно богатые страны, не связанные с торговлей ресурсами, такие как Маврикий и Марокко, имеют 22 и 41 балл соответственно. Средний показатель для всей Африки, включая более процветающую Северную Африку, составляет 4,8. Самые зависимые от нефти государства, Ангола и Чад, имеют самые низкие показатели - 1,1 балла. Нигер демонстрирует лишь незначительное улучшение - 2,4 балла.
Но если вы позволите Китаю делать то, что он хочет, - как это делают многие африканские страны, - они платят за нефть или ресурсы и используют китайскую рабочую силу, китайские грузовики. Это большая проблема", - говорит Идди Анго. Они приходят, потому что здесь есть ресурсы. Этот момент не повторится. Мы не можем его упустить. Когда закончится уран или нефть, они уйдут".
Падение Танджи продемонстрировало пределы готовности Китая вмешиваться во внутреннюю политику, чтобы защитить африканских союзников. Но Ся Хуан, посол Китая в Ниамее, рассказал о том, как готовность Китая тратить и строить позволила Пекину закрепиться в стране настолько прочно, что его интересы смогли противостоять перевороту против союзника. Сегодня между двумя берегами реки Нигер есть мост", - сказал он мне. Но есть и мост, который связывает Китай и Нигер".
Однако истинная ценность предложения Китая направить Африку по пути экономической диверсификации и индустриализации - пути, который привел богатый мир к процветанию, - зависит от того, будет ли его строительная кампания направлена в первую очередь на поощрение правителей, управляющих доступом к ресурсам, или на расширение возможностей населения в целом. Ни железные дороги, которые просто соединяют принадлежащие Китаю шахты с построенными Китаем портами для экспорта товаров, ни суетные проекты с огромными затратами, но малой экономической пользой, не избавят жителей сырьевых стран от нищеты. Мартин Дэвис, исполнительный директор южноафриканской консалтинговой компании Frontier Advisory, который работал консультантом по китайским сделкам в Африке, сказал мне: "Когда у вас сырьевая экономика, где многие люди исключены, это экономика силового типа. Очень трудно построить инфраструктуру, которая поддерживает инклюзивный рост". Будет ли инфраструктура, финансируемая Китаем, обеспечивать диверсификацию? Что на первом месте?" Он добавил: "Правительства африканских стран никогда не должны считать, что ответственность за развитие нашего континента передана Пекину".
Пекин, похоже, не выполняет свою часть сделки. Китайские товары, такие как контрафактный текстиль, хлынувший на север Нигерии, заглушают надежды на индустриализацию, независимо от того, сколько дорог и железных дорог проложили китайские компании. Ламидо Сануси, управляющий центральным банком Нигерии с 2009 по 2014 год, хорошо выразился: "Китай берет наши сырьевые товары и продает нам промышленные". В этом же заключалась суть колониализма. Британцы шли в Африку и Индию, чтобы получить сырье и рынки сбыта. Теперь Африка охотно открывает себя для новой формы империализма".
К тому времени, когда Танджа был свергнут, мост через реку Нигер был построен, китайский нефтяной проект осуществлялся, нефтеперерабатывающий завод был завершен, урановый рудник формировался, а вольер для львов в зоопарке Ниамея был размечен. Ся Хуан, посол, сказал мне, что лидер хунты заверил его, что позиции Китая не находятся под угрозой. И Китай, и Франция продолжали реализовывать свои планы в отношении сырьевых товаров Нигера. Areva продвигала строительство нового рудника стоимостью 2,6 миллиарда долларов, который должен был удвоить добычу нигерского урана. Китайцы нашли больше нефти, чем предполагали, что позволило Нигеру войти в среднюю группу африканских производителей нефти.
Солдаты, свергнувшие Танджу, остались верны своему слову. Они организовали выборы, которые международные наблюдатели сочли легитимными, и вернулись в казармы в апреле 2011 года, через четырнадцать месяцев после переворота. Избранный президент Махамаду Иссуфу, как и Альфа Конде в Гвинее, был опытным лидером оппозиции, который после вступления в должность начал антикоррупционную кампанию. В то время как по ту сторону границы в Мали бушевали джихадисты, Иссуфу завоевал репутацию оплота стабильности в неспокойном регионе.
Когда я встретил Иссуфу во время поездки в Лондон через год после начала его президентства, он был красноречив и впечатляющ, а его коренастая фигура оживлялась силой его грандиозных планов по преобразованию Нигера.
Иссуфу был полон решимости сбалансировать конкурирующие интересы великих держав, которые стремились к ресурсам Нигера, а не позволить