Он беспокоился, что Элли может просто не захотеть стать его фавориткой. Изначально, в таком случае, он планировал просто приказать, но после всего, что они пережили, после того как она рисковала своей жизнью, помогла ему выбраться из этой ловушки, буквально тащила его на себе обратно, разве мог он ей приказывать? Разве мог он не дать ей возможность выбрать его добровольно, после того как она была для него главной поддержкой, настоящим другом, верной соратницей? Да и приказами он добьется разве что послушания, а ему хотелось взаимности, хотелось ее ответной страсти, любви.

С другой стороны, страх ее отказа был ещё хуже. Феликс не мог представить себе жизни, в которой она не принадлежит ему, так, чтобы каждый мужчина знал об этом. Значит, если до этого дойдет, он примет единственно верное решение.

8.2

Таласская Империя была прекрасна — больше всего она напоминала мне старые уютные городки Испании или Португалии на Земле. Теплая погода приглашала к прогулкам по аккуратным улочкам Ондина, где можно было насладиться местными ресторациями и тавернами.

Но мы, конечно, не могли себе это позволить. Необходимо было спешить в Белтару, вернуться во дворец, и организовать спасательный поход для тех, кто остался в тюрьме. Мы уже задержались дольше, чем полагалось.

Вокруг царила радостная атмосфера — недавно в столицу вернулся наследный принц империи после ужасающе долгого похищения, когда все уже потеряли надежду. Однако, несмотря на прошедшее время, торжества в честь его возвращения так и не состоялись. Вместо этого юный принц Лансель пять раз отправился в Валлед с дипломатическими миссиями и приказал проверить каждого, кто был связан с Аракией. Я надеялась, что эти меры не обернутся ненавистью к беженцам из республики.

Граница с Валледом была открыта; теоретически мы могли послать голубя в Белтару, и королевский корабль тут же был бы направлен к нам. Но Феликс не хотел этого делать, соглашаясь со мной, что кто-то известил кочевников о нашем проходе через пустошь. Кто-то из наших.

Мы не знали их истинных целей.

Наиболее безобидной целью казалось похищение большой группы людей для работы на сборке этих дурацких деталей из форсадита, которые, очевидно, шли на экспорт... но куда?

Однако более вероятным казалось, что все это было направлено на похищение герцога Тенбрайка, Его Величества или даже меня. Но если целью было похищение меня и герцога, почему они не искали нас среди похищенных? На нас не было артефакта, скрывающего нашу внешность, и если у них была информация о нашем присутствии, они легко могли нас найти.

Скорее всего, целью был Феликс, но человек, сдавший его, не знал, что король будет скрываться под личиной. Я согласилась, что раскрывать личину короля было слишком опасно, ведь принц Лансель был похищен среди бела дня на землях империи. Можно, конечно, обратиться к императорской семье, но мы не знали, насколько кочевники смогли проникнуть в императорскую структуру, вдруг и в их дворце находились предатели?

Когда я спросила Феликса о тех, кого он подозревает, его ответ почти не удивил меня:

— Единственные, кому я сейчас доверяю, это герцог Тенбрайк и ты.

Я весело рассмеялась. Как же все изменилось. Теперь меня совсем не удивляло, что Эдмун Тенбрайк был лучшим отцом Феликса; герцог действительно умел добиваться своего.

До границы с Валледом было всего полтора дня пути, и мы могли комфортабельно доехать туда на дилижансе. После всех испытаний последних месяцев такое путешествие казалось невероятно комфортным. Так и решили, первый отрезок на дилижансе доставит нас в Сан Праса, где мы переночуем, а на следующее утро мы продолжим путь и к полудню уже будем на границе Валледа.

— Как ты все это оплачиваешь? - спросил меня Феликс, когда я показала ему билеты на оба дилижанса.

— На мою удачу здесь оказался один из филиалов банка Белтары. Вообще-то, я богатая баронесса и умею вести дела, сколько бы страшный король Валледа не попытался обложить наше баронство долгами, - весело ответила я, но Феликс воспринял мою шутку слишком серьезно.

— Как только мы вернёмся, я сразу же отменю все ваши долги государству, и не только.

Я не слишком удивилась его словам - я подозревала, что все, кто принимал участие в организации мятежа в тюрьме, будут серьезно вознаграждены. В конце концов, нам удалось спасти жизнь короля.

Путешествие в дилижансе с королем оказалось неожиданно весёлым. Мы буквально не переставали есть, покупая разнообразные угощения на каждой остановке. Местные жители смотрели на нас с недоумением и предпочитали держаться подальше, в то время как мы наслаждались деликатесами империи. После многих недель пресной и ограниченной тюремной пищи мы старались восполнить упущенное. Время от времени дилижанс принимал новых пассажиров, а старые высаживались на остановках. За дилижансом на привязи шли лошади, а в нашем случае там был одинокий рацикан. Это животное спасло короля, надеюсь, в Валледе к нему отнесутся с положенным почетом и уважением.

В какой-то момент в дилижансе остались только мы вдвоем, снаружи было темно, и меня клонило в сон. Феликс, перелистывая страницы газеты, которую забыли предыдущие пассажиры, заметил моё состояние. Он мягко притянул мою голову к своему плечу. Это вызвало у меня улыбку, и я уткнулась щекой в его плечо, словно кошка.

Я была влюблена и немного боялась возвращения домой. Не потому что мне нужно было вновь оказаться в пустоши — я отчаянно хотела помочь герцогу и другим заключённым, но знала, что возвращение означает конец моих отношений с Феликсом. И я была к этому готова, но сейчас хотела насладиться последними моментами непозволительно близких отношений с королем.

— Смотри, здесь какой-то скандал с изменами, прямо как у тебя год назад.

И действительно, на главной странице обсуждалась измена одного из герцогов королевства своей невесте, богатой графине. Портреты всех троих участников прилагались. Герцог был совсем юным пареньком, его невеста выглядела выше и старше его, а "другой женщиной" была подруга детства герцога, которую тот очень любил.

— Да нет, совсем другой скандал, — я хмыкнула. — Но измены это все равно плохо. Я вот совсем не должна так с тобой сидеть, так как помолвлена с Оливером.

В ответ на это Феликс посмотрел на меня очень серьезно, а после развернул к себе, обнял, уложил мою голову себе на грудь и положил обсуждаемую газету на наши ноги, так, чтобы мне легче было читать.

—