Теперь «ижак» по праву может носить гордое имя «покемонган» – было такое словечко у друзей-страйкбольщиков. Компактный, легкий, в разобранном виде помещается даже в мою школьную сумку. И бой вряд ли сильно хуже, чем у артиллерийского «люгера» с пристегнутым прикладом – длина-то ствола примерно одинаковая…

Получившееся творение обязательно надо пристрелять, и это проблема. Нет, можно, конечно, съездить за город, скажем, в Малино. Есть там километрах в трех от станции глубокий овраг – хоть из пулемета стреляй, никто не услышит. Но… что-то мне боязно. Оба нападения десантников (предполагаем пока, что это были они) случились, когда я был за городом, причем людей вокруг практически не было – Аст да Миладка. Стоит ли рисковать снова? Не уверен. А значит, надо искать другой выход.

Он нашелся буквально на следующий день. Жора угодил в больницу. У девятых и десятых классов праздник – как же, свободные уроки! Шалите, мальчики и девочки, завуч не дремлет… А вот мне это очень даже в кассу. Потому что – тир. Кроме военрука туда никто не спускается, звукоизоляция отменная, выстрелов не слышно, даже если стоять рядом с дверью, с обратной стороны. Так что – вполне реально.

На следующий день, улучив момент, когда в учительской никого нет, беру ключ от тира. Вместо него кладу в Жорин шкафчик похожий по форме и даже с прикрученной картонной биркой с буквой «Т». А вы как думали? У нас теперь все по-взрослому…

Обрез ждет своего часа в сумке. Ради этого пришлось отпроситься с последнего урока, сбегать домой, а потом, озираясь, чтобы не попасться никому на глаза, залезть в предварительно оставленное открытым окошко во втором корпусе.

Воровато, крадучись, добраться до лестницы в подвал, ключ скрежещет в замке… Черт, не догадался, надо было маслица взять… Все, готово! Ныряю внутрь, на ощупь накидываю железный засов и в кромешной тьме шарю по стенке в поисках выключателя. Щелчок, длинное помещение озаряется десятком лампочек. Дергаю еще раз засов – ничего, сидит крепко. Все, я в танке…

А ничего так бьет, на четверочку. Даже, пожалуй, с плюсом. В стандартную круглую мишень укладываю пять из пяти. Прицел, правда, пришлось сдвинуть вперед, с учетом укороченного приклада. Ну и патроны пожег, осталась одна неполная пачка. Запас есть, но он у деда, на Ленинском. Съездить, что ли, попросить? Представляю, как бросаю небрежно, скажем, во время партии в шахматы: «Дедушка, я тут пострелял на досуге, мне бы патрончиков…» Нет, не поймет.

Итак, ствол у меня есть. Одна беда, стрелять из него под землей категорически не рекомендуется. Запросто может случиться обвал, а разделять судьбу пропавшего комитетчика меня что-то не тянет. Но ничего, существуют и другие методы.

– Серег, у тебя дома противогаз есть?

– Найдется. – Аст понимающе ухмыляется. – Собираешься ставить волок?

– Ну… – Пожимаю плечами. – Вообще-то нет, но плекс и целлулоидные дымовухи прихватить надо. Мало ли что?

12 марта 1979 года.

Близ дер. Девятское, Подольский р-н.

День без солнца

К началу восьмидесятых годов система «Силикаты» приобрела в кругах московских любителей катакомб устойчивую репутацию проходного двора. Особенно это касалось «нижней», самой обжитой южной части системы – следы человеческого присутствия тут на каждом шагу, да и встречи с поклонниками подземного образа жизни – далеко не редкость.

Здешнее сообщество спелестологов (на подземном жаргоне – «грязная спелета» или «спелеолухи») живет по своим законам, за нарушение которых можно запросто схлопотать по физиономии, а то и вовсе лишиться права доступа под землю. Сильнее всего наказуемо крысятничество. Нельзя трогать чужие вещи, оставленные на стоянках, нельзя брать продукты, топливо, посуду и прочее из нычек. Захотелось пожрать, а нечего – не греши, дождись хозяина, попроси вежливо.

Не уважают «чайников» – в основном за то, что те ставят где попало свои маркеры, вместо того чтобы запоминать уже имеющиеся. Встреча под землей, даже с незнакомым человеком, – это особый ритуал. Принятая формула приветствия: «Доброго времени суток». Собственно, здесь и возник этот всем известный интернет-мем. Происхождение его очевидно: под землей все равно, день или ночь, а при отсутствии часов вообще легко потеряться во времени и сбиться с природного ритма.

Как ни странно это прозвучит, но многие из здешних гротов имеют своих законных владельцев; их имена всем известны и даже порой отмечены на карте. Чужакам останавливаться в таких гротах нельзя – только с разрешения хозяина. Если его нет, ищи гостевой грот, которых тоже хватает.

Определить, что грот чей-то, можно по двум признакам. Первый: если территория обжита, то там присутствуют нычки с продуктами, пенки, посуда и прочие предметы быта, свидетельствующие о частых визитах владельца подземной недвижимости. Второй признак – наличие маскировки. Если вход в грот заложен кладкой, то это ясный намек: незваным гостям здесь не рады. Но в любом случае, даже если вы остановились в гостевом гроте, надо обязательно убрать за собой, вынести мусор наружу или в крайнем случае заныкать его в специально отведенных под помойки тупиках.

Все это я изложил Асту в электричке. Он и сам был немного в курсе – мать немало успела порассказать о нравах обитателей подземелий…

10 часов 25 минут утра, мы на месте. Ночью выпал снег, и по дну оврага, где находится вход в «Силикаты», тянется натоптанная дорожка, причем все следы ведут от входа наверх – ясное указание на то, что по крайней мере сегодня утром подземная братва покидала систему, а отнюдь не наоборот. Мы нарочно выбрали для вылазки понедельник, сочинив для классной руководительницы байку о чрезвычайно важной тренировке со сценическими фехтовальщиками. Расчет на то, что народу в системе будет все же поменьше.

Лаз, отмеченный на карте как «Вход I», прячется под нависшей глыбой известняка – десятиметровый узкий тоннель, где пробираться можно только ползком, толкая поклажу перед собой. Выводит он к гротам «Келья», «Надежда» и «Тихий океан»; у развилки на большом плоском камне лежит отсыревшая, тронутая плесенью амбарная книга, куда принято записывать время входа в систему, примерная цель заброски, а также ставить отметки об убытии. Принято считать, что эти сведения могут спасти неосторожным посетителям жизнь; на деле же многие пренебрегают этой формальностью, и книга давным-давно стала местной достопримечательностью, ритуалом.

Миновав входной тоннель, заново перекладываем рюкзаки, приводим в порядок снарягу. Перед тем как лезть под землю, мы переоделись. Я – в рабочие брезентовые штаны и штормовку, старательно заправленную под ремень, иначе будет задираться к голове, если придется пятиться ползком в узком лазе. Серегин танковый комбинезон из «чертовой кожи»