— И начали следить за мной.

— Уиллеру никто не смеет сказать «нет», мистер Митчелл. Особенно Крейгтону Уиллеру. Но я не просто разозлился. Я был заинтригован. Я почувствовал… — он щелкнул пальцами. — Что-то пикантное. От вас исходил мускусный запах случки.

— Не слишком ли далеко вы зашли со своими доисторическими аналогиями?

— Да вроде нет, — Крейгтон понизил голос. — Но вот чудеса. В чьем доме вы оказались вчера вечером? Представьте себе, как я удивился. И вдруг все ваши виляния и объяснения по поводу отказа представлять мои интересы потеряли всякий смысл. Если честно, сам бы я не догадался. Поворот сюжета, достойный Скорсезе.[21]

Он посмотрел в направлении, в котором уехала Джули.

— Уверен, она забила вам голову страшными рассказами про меня и мою беспутную юность, которые были сообщены ей в сильно преувеличенном виде покойным дядюшкой Полом. Джули говорила, что он настоял на том, чтобы я посещал психиатра? Да? А о том, что после нескольких месяцев этих визитов было решено, что я практически здоров, тогда как дядю Пола, учитывая его одержимость мною и моими недостатками, врач подозревал в эмоциональной неустойчивости, она сказала?

Митчелл промолчал, и Крейгтон засмеялся:

— Когда-нибудь вы мне расскажете, как познакомились с Джули. Это случилось до того, как дядя Пол покинул сей бренный мир столь печальным образом? — Уиллер поднял руку ладонью вперед. — Впрочем, я не хочу знать. Лучше придумаю свой собственный шаловливый сценарий. Правда в том, мистер Митчелл… Могу я называть вас Дереком? Правда в том, что, если бы вы сказали мне сразу, почему отказываетесь работать на нашу семью, я бы только позабавился. Вы и любовница дяди Пола… Вот это номер!

Дерек все еще не прерывал этот монолог, и тон Уиллера стал угрожающим:

— Но вы мне этого не сказали. Так вот, теперь вам говорю я. Когда я воплощу в жизнь все свои идеи относительно вас, вы не посмеете даже посмотреть на зал суда, не говоря уже о том, чтобы войти туда.

Митчелл решил, что слышал уже достаточно. Он сделал шаг вперед и ткнул Крейгтона пальцем в грудь. Тот покачнулся.

— Я не ваш адвокат. Я сказал вам это в первый же день, когда вы пришли в мой офис. Я буду встречаться с теми, с кем пожелаю, и вы ничего не сможете сделать, чтобы мне помешать. Не смейте мне угрожать. Кроме того, вы никак не могли узнать, что вчера я был в доме мисс Рутледж, разве что видели это сами. Если я еще раз застану вас рядом с ней, то обращусь в полицию и, уж поверьте мне, найду повод, чтобы вас отправили в тюрьму и держали там до той поры, пока в доме Джули не проведут экспертизу и не убедятся, что там действительно кто-то был, двигал мебель и перекладывал вещи. Все будет по полной программе — отпечатки пальцев, материал на ДНК, другие анализы, что занимает очень много времени. Может быть, до официального обвинения дело и не дойдет, но вы проведете за решеткой несколько очень некомфортных недель. У меня сейчас есть в тюрьме несколько клиентов, чья судьба зависит от того, насколько хорошо я буду защищать их в суде. Один мой намек, и они позаботятся о том, чтобы вам там было ой как несладко. Они могут обойтись с вами весьма неласково… Вы даже себе не представляете, до какой степени, — Дерек подошел еще на один шаг. — Мы с вами поняли друг друга?

Крейгтон вздрогнул и прошептал:

— Bay! Я сексуально возбужден, командир. Том Круз, «Несколько хороших парней»,[22]— он усмехнулся и подмигнул. — Неудивительно, что Джули пускает около вас слюни.

Самым трудным поступком в жизни Дерека Митчелла было оставить этому мерзавцу полный комплект сверкающих зубов, повернуться и уйти.

Вернувшись домой, Джули сразу позвонила Кейт. Голос подруги был хриплым, как будто она несколько часов проплакала. Безусловно, увидев на определителе номер Джули, она занервничала.

Джули сразу ее успокоила:

— Я знаю, что ты сегодня ходила в полицию. Все нормально.

— О господи! — Кейт заплакала, и начались невнятные объяснения.

Вклиниться в их поток Джули удалось только через несколько минут.

— Я не сержусь на тебя, Кейт. Совершенно не сержусь. Ты поступила так, как должна была поступить, и тебе для этого понадобилось немало мужества. Я вовсе не обижаюсь, но хочу сказать тебе, что действительно не знаю этого человека. Понятия не имею, что он делал у нас в галерее и почему спрашивал меня. Не надо переживать, что пришлось все рассказать детективам. Ты мне этим не навредила, потому что я его и правда не знаю.

— Господи, Джули, ты представить себе не можешь, насколько легче мне стало! Я была уверена, что ты меня возненавидишь…

— Такого просто не может быть.

— Я почувствовала себя ужасно виноватой, когда полицейские попросили меня не рассказывать тебе о том, что я была у них. Я так рада, что ты сама об этом узнала!

Джули решила, что Кейт имеет право знать правду, и сказала:

— Сэнфорд и Кимбалл мне ничего не говорили.

— Тогда откуда ты знаешь?

— Я не могу ответить на твой вопрос. Это конфиденциальная информация.

— Ладно, не отвечай. Но раз уж ты знаешь о моем с ними разговоре, то, наверное, ничего страшного не будет, если я скажу тебе, что полицейские не считают приход этого типа в галерею простым совпадением.

— Я тоже не верю, что это совпадение.

— Ты думаешь, это тот человек, который застрелил Пола?

— Не знаю, Кейт. Сегодня я слишком устала, чтобы об этом думать. Собираюсь лечь спать. Увидимся утром.

Прежде чем она отключилась, Кейт поспешила добавить:

— Я не сказала им, что ты провела прошлую ночь в отеле.

— Вот как? Ну, это не имеет к делу никакого отношения.

— Я тоже так решила, поэтому и не стала рассказывать. Упомянула только о том, что ты затеяла в доме генеральную уборку.

Джули едва не спросила, откуда она об этом знает, но решила промолчать. Кейт рассыпалась в благодарностях за звонок.

— Теперь я буду спать спокойно, — сказала она напоследок.

— Отдыхай. Завтра мы обе будем чувствовать себя лучше.

Джули легла в постель, но заснуть никак не могла. Она думала о том, как Кимбалл и Сэнфорд используют новую информацию и что сделают, пытаясь связать ее с Билли Дьюком. Интересно, удалось ли им найти хоть какие-нибудь его следы?