Джудит изумилась:

– Джоанна…

Джоанна помрачнела и отвела глаза в сторону:

– Всей правды я вам никогда не рассказывала. Я очень боялась, что вы нажалуетесь отцу и я навеки окажусь запертой здесь. Вы обе понятия не имеете, как я ненавижу этот дом. Я хочу иметь свой замок, где смогу уходить и приходить, когда мне будет угодно. Я бы сделала все, лишь бы уехать из Уорика.

У Эмили возникли дурные предчувствия. Она никогда не слышала, чтобы Джоанна говорила с такой злостью.

– Я не понимаю.

Джоанна откинула голову на спинку стула и незаметно смахнула слезы с глаз.

– Я не знаю, что делала в ту ночь. Я думала только о том, что Найлз интересуется мной и что, если я буду делать, что он говорит, он, возможно, увезет меня отсюда.

Голос Джоанны дрогнул от едва сдерживаемых слез.

– Найлз отвел меня в кладовую в главном зале. Голова у меня кружилась от вина, а его поцелуи были невероятно приятны. Меня никогда раньше не целовали.

Эмили вспомнила о том, как к ее губам прижимались губы Дрейвена. Если поцелуи Найлза хоть немного походили на этот, можно себе представить, как закружилась голова у ее сестры.

Джоанна потерла лоб рукой.

– А потом он начал трогать меня. Ах, Эм, Джуд, я испугалась и смутилась и не знала, что делать. Я просила его перестать, но он не перестал, а я была слишком напугана, чтобы закричать, – вдруг кто-то найдет нас там, и я буду виновата.

– О чем ты говоришь, Джоанна? – недоумевала Джудит.

– Он взял тебя силой? – спросила Эмили.

Слезы заструились по лицу Джоанны.

– Не совсем. Мне, конечно, было любопытно…

– Но?! – в один голос воскликнули Эмили и Джудит.

Джоанна всхлипнула:

– Когда мужчина овладевает тобой, это очень больно. Как будто тебя разрывают пополам. Сначала я думала, что это потому, что я девственница, но после этого он брал меня еще три раза, и все равно было больно. И теперь я думаю только о том, сколько еще раз мне придется терпеть эту ужасную боль.

Джудит подалась вперед:

– Но ты сказала…

– Я знаю, что я сказала. Я боялась сказать вам правду.

Эмили встала с кровати и крепко обняла Джоанну. Некоторое время она не отпускала ее, давая выплакаться.

Джудит намочила салфетку и вытерла ею Джоанне слезы.

Когда Джоанна немного успокоилась, она схватила Эмили за руку и прошептала:

– Прошу тебя, Эм, не повторяй моей ошибки. Я больше не уверена, что жизнь с Найлзом будет лучше, чем жизнь здесь с отцом.

Эмили погладила сестру по руке.

– Это ведь просто страх, да? – спросила Джудит. – Ты боишься уехать отсюда завтра?

Джоанна судорожно сглотнула.

– Может быть.

Эмили стала на колени перед сестрой:

– Ты не должна выходить за него замуж, Джоанна. Ты это знаешь.

– Но гости…

– Им все равно. Они пришли поесть и выпить даром. Ну и нажрутся до отвала.

– Эмили! – с упреком в голосе воскликнула Джудит. – Как это невежливо с твоей стороны. Я никогда не слышала, чтобы ты так выражалась.

Эмили резко наклонила голову к Джоанне, чтобы дать знать Джудит, что то, что она сказала, она сказала ради их старшей сестры.

Джоанна слегка отодвинулась и посмотрела Эмили в глаза:

– Обещай мне, что не позволишь лорду Дрейвену лишить тебя девственности.

Эмили нахмурилась.

– Я не хочу, чтобы он причинил тебе боль, Эм. Ты представить себе не можешь, как это больно, а ведь мужчина не остановится, пока не насытится, даже если ты будешь кричать от боли.

Эмили была ошеломлена. Слова Джоанны очень задели ее. Но если бы она была права, Кристина и Элис сказали бы ей то же самое!

Сказали бы?

А когда Дрейвен прикасался к ней в Линкольне, никакой боли она, конечно, не испытывала. Но ведь он не довел дело до конца.

Впрочем, все это не имело сейчас значения. Нужно что-то сделать с приближающейся свадьбой.

– Я не хочу, чтобы ты выходила замуж за Найлза.

Джоанна в ужасе посмотрела на сестру:

– Но…

– Нет, – решительно заявила Эмили. – Мы пойдем к отцу и…

– Эм, я ношу ребенка.

Эмили закрыла глаза и крепко сжала руку Джоанны.

– Тогда будем молиться, – прошептала Джудит. – Богу ведомо, как лучше.

Дрейвен прислонился к крепостной стене и устремил взгляд вниз, на ров с водой, испещренной пятнами лунного света. Ночной ветерок нагонял прохладу, но Дрейвен ее не чувствовал.

Его мысли были о прелестной деве с золотыми волосами и темно-зелеными глазами.

Вдруг он услышал шаги справа. Это была Эмили.

Она остановилась рядом с Дрейвеном, робко улыбнулась ему и приняла такую же позу, что и он, – сложила руки на груди и прислонилась к каменной стене.

– Так я и знала, что найду вас здесь.

Дрейвен не стал ничего объяснять. Она уже и так давно знала, что ночью он бродит по парапету, точно беспокойный дух, ищущий успокоения.

– Я все равно не смог бы уснуть – Саймон храпит, как кабан, который собирается накинуться на свою жертву.

Эмили рассмеялась, но во взгляде ее Дрейвен заметил грусть.

– Что вас тревожит, миледи? – спросил он.

– Мне нужно с кем-то поговорить, а здесь мне больше некому довериться.

Эти слова удивили Дрейвена.

– Вы хотите мне довериться?

– Да.

Дрейвена охватила гордость, впервые в жизни он действительно почувствовал себя галантным рыцарем.

– Что же вам нужно узнать?

– Почему вы ударили Найлза? Нежность быстро сменилась в нем гневом. Значит, она вовсе не доверяет ему, а напротив, подвергает сомнению правильность его поступков.

– Не сердитесь, – сказала Эмили. – Я не придираюсь. Но моя сестра рассказала мне такие вещи, которые заставили меня усомниться в искренности чувств Найлза к Джоанне. Вы, я знаю, не станете бить человека без причины.

– Ваш отец клянется, что все совсем наоборот.

Эмили сердито посмотрела на Дрейвена. Таких взглядов на него не бросали с тех пор, когда он жил с отцом, и Дрейвен готов был поклясться, что слышит, как Эмили называет его болваном.

– Я и мой отец – не одно и то же, – холодно произнесла она. – Я провела с вами несколько месяцев и думаю, что могу сама судить о вашем характере. Так скажите же, почему вы ударили Найлза?