– Отпускать нас они не собираются, – резко возразила Лорана. – Я сказала, что они переправят нас к нашим.

– В северной части острова есть соламнийское поселение, – упорствовал Дерек. – Там можно было бы раздобыть корабль и переправиться на Санкрист…

– Попробуй удрать – и ты вон до тех деревьев не добежишь, – сказал Флинт и громко чихнул.

– Он прав, – кивнула Лорана. – Нам остается одно: идти к Квалинести и попытаться убедить отца в том, что Око следует доставить на Санкрист… – И между бровями ее появилась морщинка, ясно сказавшая Стурму о том, что дело это отнюдь не представлялось ей легким. – Однако хватит разговоров, – сказала она. – Они разрешили мне объяснить вам, как обстоит дело, но долго задерживаться не позволят. Мне надо еще посмотреть, как там Гилтанас… Ну так что – договорились?

И Лорана обвела рыцарей взглядом, в котором читалась не столько надежда на одобрение – она просто ждала, чтобы они признали ее право решать за всех. Ее уверенная, спокойная повадка на какой-то миг до того напомнила Стурму Таниса, что рыцарь улыбнулся. Зато Дерек улыбаться и не думал. Его снедало раздражение и бессильная ярость, в особенности оттого, что поделать он все равно ничего не мог.

В конце концов Дерек мрачно выдавил что-то насчет того, что, мол, из многих зол приходится выбирать меньшее, и отправился за сундуком. Флинт со Стурмом пошли за ним, причем гном расчихался так, что едва стоял на ногах.

Лорана же направилась к брату, и, как ни тихо ступали по песку ее ноги в мягких сапожках, девушка из племени Диковатых Эльфов услышала ее шаги. Вскинув голову она со страхом посмотрела на Лорану и поспешно отползла прочь, словно беззащитный зверек, напуганный приближением человека. Тас, перед этим вовсю болтавший с дикаркой на странной смеси Общего с эльфийским, придержал ее за руку.

– Не бойся, – сказал жизнерадостный кендер. – Это сестра молодого вельможи. Смотри, Лорана! Гилтанас приходит в себя! И дело, должно быть, в той пакости, которой она намазала его лоб. Я был готов поклясться, что он проваляется без памяти еще несколько дней! – И Тас поднялся: – Лорана, дай я тебе представлю мою подружку… как, ты говорила, тебя зовут?

Но девушка не смела глаз поднять от земли и только дрожала всем телом, подбирая и вновь роняя щепотки песка. Потом что-то пробормотала, но до того тихо, что они не расслышали.

– Что ты сказала, маленькая? – спросила Лорана так мягко и ласково, что дикарка наконец решилась поднять голову.

– Сильверт, – повторила она еле слышно.

– На языке Каганести это значит Среброволосая, не так ли? – спросила Лорана. И, опустившись на колени подле брата, помогла ему приподняться. Гилтанас неверным движением поднес руку ко лбу и щеке, облепленным густой мазью.

– Не надо трогать, – предостерегла Сильверт, быстро перехватив его руку. – Это лекарство.

Она говорила на Общем – и не как-нибудь через пень-колоду, но, наоборот, свободно и без акцента.

Гилтанас вновь застонал и уронил руку. Сильверт с жалостью посмотрела на него, потянулась погладить его по щеке… но глянула на Лорану и, поспешно отдернув руку, хотела было подняться.

– Погоди, – сказала Лорана. – Погоди, Сильверт.

Девушка застыла на месте, глядя на Лорану с таким ужасом, что той стало стыдно.

– Не бойся, Сильверт, – мягко проговорила она. – Я лишь хотела поблагодарить тебя за заботу о брате. Тассельхоф прав: рана серьезная, но ты просто замечательно ему помогла. Пожалуйста, останься, с ним, если хочешь.

Сильверт глядела себе под ноги:

– Я останусь с ним, госпожа, если ты приказываешь…

– Я не приказываю, Сильверт, – сказала Лорана. – Я тебя прошу. И, кстати, меня зовут Лораной.

Дикарка подняла глаза:

– Я с радостью побуду с ним, госп… Лорана, раз ты меня просишь… – Она опустила голову, и Тас с Лораной едва разобрали ее слова: – А мое настоящее имя вправду значит Среброволосая, но произносится иначе – «Сильвара». «Сильверт» – это ОНИ так выговаривают… – Она покосилась на воинов Сильванести, потом вновь обернулась к Лоране: – Пожалуйста, зови меня Сильварой…

Эльфийские воины принесли носилки, наспех сооруженные из древесных сучьев и одеял, и переложили на них Гилтанаса, стараясь, надо отдать им должное, не причинить ему лишних страданий. Сильвара пошла рядом с носилками, и с ней Тассельхоф, ужасно довольный, что встретил кого-то, еще не слышавшего всех его россказней. Лорана и Элистан пошли по другую сторону носилок. Лорана держала брата за руку, с нежностью вглядываясь в его рассеченное лицо. За ними, неся на плече бесценный сундук с Оком, мрачно шагал Дерек Замыкали шествие вооруженные эльфы.

В небесах едва занимался неприютный, серый рассвет, когда они добрались до края прибрежного леса. Дрожа от холода. Флинт повернул голову и посмотрел в море:

– Что это там Дерек говорил насчет… корабля на Санкрист?

– Боюсь, что ты не ослышался, – ответил Стурм. – Это тоже остров.

– И нам вправду позарез надо туда?

– Да.

– Чтобы воспользоваться Оком Дракона? Но мы же ничего не знаем о нем!

– Значит, придется рыцарям засесть за науки, – тихо проговорил Стурм. – Что делать, если от этого зависит судьба нашего мира.

– Ап-чхи! – вновь проняло гнома. Бросив полный ужаса взгляд на зловеще-темные волны, он угрюмо покачал головой: – Дважды я мало не потонул, потом подцепил смертельную болезнь…

– Морскую болезнь.

– …подцепил смертельную болезнь, – раздельно повторил гном, – и наконец угодил в кораблекрушение. Помяни мои слова. Светлый Меч, – лодки нам приносят несчастье. С тех самых пор, как нелегкая дернула нас залезть в ту проклятую лодку на озере Кристалмир, мы только и делаем, что собираем шишки. Это там, в лодке, наш свихнутый маг впервые разглядел обвалившиеся созвездия, и уж больше удачи нам не было. И не будет, пока мы не прекратим связываться с разными там плавучими лоханками!

Стурм улыбнулся, глядя на гнома, вязнувшего в песке. Но потом улыбка погасла, и рыцарь вздохнул. Если бы все в самом деле было так просто, сказал он себе…

Беседующий-с-Солнцами, правитель эльфов Квалинести, сидел в жалкой хижине из дерева и глины, возведенной для него племенем Каганести. Впрочем, жалким это жилище было лишь с его точки зрения: Каганести полагали, что выстроили огромное и прекрасное здание, способное приютить сразу пять или даже шесть семей. Диковатые эльфы были потрясены до глубины души, когда правитель объявил его едва-едва достаточным для своих нужд и вселился в домище… вдвоем с женой.

Откуда было им знать, что дом Беседующего немедленно превратился в главное общественное здание изгнанного народа. Даже церемониальную стражу расставили точно в том же порядке, в каком она стояла в мраморных залах дворца в Квалинести. И приемы у правителя проходили в те же часы и в соответствии с тем же придворным этикетом, что и дома. Вот только вместо мозаики над головами была тростниковая крыша, а по стенам вместо горного хрусталя – глина и дерево.