litbaza книги онлайнСовременная прозаМой дикий ухажер из ФСБ и другие истории - Ольга Бешлей

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 58
Перейти на страницу:

– Никола? Серьезно?

– Ну да, – Николай чуть смутился. – Так тут принято.

– Ладно, Никола, куда мы дальше идем?

– Думаю, стоит зайти в храм.

Я достала из сумки платок.

– III -

На территории слободы два главных храма: во имя Покрова Пресвятой Богородицы и во имя Рождества Христова. Кроме того, здесь расположена единоверческая церковь святого Николая, в которой священники, официально признанные церковью, служат по старым книгам и обрядам (в таких церквях могут молиться и православные, и единоверцы, и старообрядцы).

Открыт был Покровский собор – желтое здание в классическом стиле, купол которого венчал красивую ротонду. Поднявшись по ступеням и миновав белые ажурные двери, мы оказались в предбаннике. Здесь можно было взять бумажную брошюрку для «инаковерующих» и надеть платок. Я покрыла голову палантином, сняла с плеча сумку и взяла ее в руки. Но двери в храм были заперты. Николай постучал. Вышла недовольная бабушка в платке.

– Доброго здоровья, – сказала она, впрочем, совсем не добро, – вам чего?

– Мы бы хотели посмотреть храм, если можно, – Николай кротко взглянул на бабушку, но быстро сообразил, что не на ту напал, и добавил: – У нас визит к владыке.

Бабушка нахмурилась, но тут же посторонилась.

Мы вошли внутрь.

В храме шла уборка. Красные ковровые дорожки были свернуты. Я заметила, что полы здесь были выложены деревянными досками.

– Во время богослужения староверы в некоторые моменты становятся на колени и прикладываются лбом. Смотри, вон там на лавке лежат тоненькие подушки для головы и рук. Это называется «подручник», – зашептал Николай.

Мы стояли у самого входа, не решаясь пройти дальше. Николай рассказал, что до восстановления храма Христа Спасителя Покровский собор был самым большим в Москве. Внутреннее убранство впечатляло: колонны, портики, большие прямоугольные окна и, конечно, иконы и фрески, которыми были украшены все стены и своды собора. Изображения были выполнены в так называемом каноническом – древнерусском – стиле. Лики святых казались суровыми, изможденными, но не безжизненными. Я ожидала увидеть мрачный храм, но краски были скорее теплыми.

– Простите, а можно мы встанем под куполом, чтобы взглянуть на роспись? – обратился Николай к давешней бабушке, которая прибиралась в храме вместе с еще одной старушкой в платке.

Что тут началось!

– Под куполом постоять?! Под куполом постоять?! – завопили они.

– Да мы только росписи посмотреть… – бормотал Николай.

– Вы что, в театр пришли?! В музей?! ЭТО ВАМ НЕ КАКОЙ-НИБУДЬ ИСААКИЕВСКИЙ СОБОР! Это храм, тут люди молятся, обращаются к Богу! Под куполом постоять! Да под куполом этим митрополит во время службы стоит, а вы поглазеть хотите!

Николай пытался утихомирить разъяренных бабушек, но те вознамерились выгнать нас. В ход пошли слова «отступники», «неверующие» и даже «еретики».

Не могу сказать, что их поведение меня возмутило. В словах этих женщин была своя правда. Однако обвинение в «отступничестве» вызвало во мне сильное чувство – я вдруг поняла, что впервые оказалась в положении человека, обруганного за веру.

Когда мы покинули храм, до встречи с митрополитом оставалось более часа. Николай предложил пообедать в трапезной.

– А нас туда пустят? – забеспокоилась я.

– Конечно. Трапезная у них – это что-то вроде столовой или православного кафе для всех. Сюда ходят обедать и местные, и верующие, и неверующие, а также сотрудники ДПС и байкеры.

Чтобы попасть в трапезную, нам пришлось снова проделать долгий путь по ледяной дороге к выходу из слободы. Столовая находилась в низеньком вытянутом неприметном здании. Внутри были две комнаты с деревянными столами и лавками, под потолком стояли иконы, горели свечи. За прилавком стояли молодой статный мужчина в голубом кафтане и женщина в опрятном переднике и белом платке. Мы взяли подносы.

– А салат из редиски с майонезом или со сметаной? – спросила я.

– Салат с домашней сметаной, – степенно ответил мне мужчина в кафтане и подкрутил ус.

– Спас… благодарю.

Я взяла салат, тушеную капусту с рыбными тефтелями и травяной чай. Николай выбрал гороховый суп, блин с какой-то начинкой и буханку черного хлеба.

– Хлеб тут обязательно надо попробовать, – сказал он.

Усевшись за лавки, мы отпилили столовым ножом горбушку, и я тут же с удовольствием ее съела.

– Смотри, какие лица у этих людей, – Николай кивнул на вошедшего в трапезную деда в кафтане. – Они как будто совсем из другой эпохи. Но здесь это еще не так заметно, как за границей. За границей смотришь на этих людей и понимаешь, что это наше потерянное крестьянство, которое раскулачивали, гнали в колхозы и города, отрывали от земли. Здесь староверы еще более-менее современные, а в тех деревнях на Аляске они, например, до сих пор используют коромысла, строят русские печи, варят бражку. Они так пытаются себя сохранить. Ведь что такое сакральное? Для них сакральное – постоянное.

– Кажется, они тебе очень нравятся.

– Я просто люблю русскую историю и культуру.

Закончив с едой, мы снова отправились к резиденции митрополита Корнилия, медленно переставляя ноги по льду. Весь день вдруг показался мне ужасно длинным. Как будто время в этом месте и впрямь текло по-другому.

Дверь нам открыл довольно молодой русоволосый мужчина с редкой бородой, одетый в высокие сапоги и черный азям. Нас пустили внутрь и предложили подождать владыку. В холле, где мы заняли диван, вдоль стен стояли аскетичные стулья с высокими спинками. На стенах висели иконы. Компьютер на столе секретаря смотрелся несколько дико. Откуда-то из-за приоткрытой двери доносились голоса. Туда-сюда сновали мужчины в черных одеждах. Вдруг в комнату стремительно вошел высокий человек в темном развевающемся облачении, с высоким деревянным посохом в руках. Мы поднялись и поздоровались. Вернее, поздоровался Николай, а я пробормотала что-то невнятное, опустив глаза в пол. В присутствии владыки Корнилия почему-то очень захотелось стать меньше и снова надеть платок. Когда Николай разложил перед митрополитом календарь на столе и вокруг столпилась свита, я даже не решилась подойти к этому кругу, а стояла в стороне, украдкой разглядывая главу старообрядческой церкви. Это был красивый, смуглый, очень худой человек, как будто бы сам сошедший с иконы. Отдельное впечатление производила его длинная седая борода – как у волшебника.

Коротко переговорив с Николаем, он кивнул, и стало понятно, что нам пора уходить. Мы вышли наружу. Но не прошли и нескольких метров, как Николай тронул меня за локоть.

– Подожди.

Мы обернулись.

К нам бежал румяный мальчик в кафтане и ватнике. Ноги в валенках лихо скользили по коркам льда. Он чем-то размахивал и кричал:

1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 58
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?