Бен Реддл теперь совсем не покидал его. Он всегда находился рядом, готовый слушать. И вот наконец удалось узнать историю француза из отрывочных фраз Жака Лорье и слов, произносимых им в бреду. Складывалось, однако, впечатление, что о некоторых обстоятельствах тот не решается говорить и у него есть какая-то тайна, раскрыть которую он не хочет, надеясь избежать смерти.

Если не вдаваться в подробности, вырисовывалась следующая картина его жизни.

Жаку Лорье было сорок два года, он был крепкого телосложения, и лишь ужасные невзгоды и лишения превратили его чуть ли не в скелет.

Он был бретонцем, родился в Нанте, где еще жила его мать, существуя на скромную пенсию, которую получала после смерти мужа, пехотного офицера, так и не дослужившегося до звания выше капитанского.

Жаку Лорье полюбилась профессия моряка. Однако серьезная болезнь, настигшая его, когда он уже готовился поступить в морское училище, прервала так и не начавшуюся карьеру. Возраст для поступления в училище был уже превышен, и он нанялся без всякого диплома на торговое судно, на котором плавал дважды — в Мельбурн, Австралия, и в Сан-Франциско, Калифорния. В конце концов он чистой практикой дослужился до звания капитана дальнего плавания. Он перешел в военный флот в звании лейтенанта в надежде стать капитан-лейтенантом.

Служба длилась три года. Но он отставал от своих товарищей, прошедших высшие военные курсы. Он понял, что, если не сложатся какие-нибудь редкостные обстоятельства, он так и будет оставаться позади. Он подал в отставку и решил наняться на какое-нибудь торговое судно, одно из приписанных к нантскому порту.

Получить судно под свое начало оказалось трудно, и он удовлетворился должностью помощника капитана на паруснике, ходившем в Южные моря[93].

Так прошло четыре года. Ему было тогда двадцать девять лет. Умер его отец, оставив, как уже говорилось, госпоже Лорье весьма скромную пенсию. Тщетно пытался Жак Лорье выбиться из помощников в капитаны торгового флота. У него не было достаточных денежных средств, чтобы вложить их, как это обычно делается, для участия в последующих прибылях того торгового судна, капитаном которого он хотел стать. Оставаться же помощником означало уготовить себе незавидное будущее, а ведь он жаждал благополучия, пусть скромного, но благополучия, — и прежде всего для своей матери.

Дальние плавания привели его к берегам Австралии и Калифорнии, к золотоносным залежам, куда стремилось так много эмигрантов. Но, как всегда бывает в таких случаях, обогащалось лишь ничтожное меньшинство, а остальные разорялись и впадали в нищету. Тем не менее Жак Лорье, ослепленный примером счастливчиков, решил сколотить состояние, ступив на опасный и зачастую гибельный путь золотоискателя.

Как раз в это время внимание всего мира было привлечено к залежам драгоценных металлов доминиона, и это еще задолго до того, как благодаря открытиям в Клондайке неимоверно возросли металлические богатства этой страны. В других, менее отдаленных и более доступных районах обладала золотоносными землями Канада, где эксплуатация велась в благоприятных условиях и не прерывалась жестокими зимами юконского региона. Таковы были земли в Онтарио и в Британской Колумбии. Один из тамошних рудников Ле-Руа, быть может самый значительный, приобретенный в 1890 году за смехотворную цену по три су за акцию, за два года дал столько золота, что дивиденды составили четыре миллиона пятьсот тысяч франков, да и по сию пору доход достигает пятьсот тысяч франков в месяц.

Как раз в это акционерное общество и поступил на службу Жак Лорье. Но просто продающий свой умственный или физический труд обычно не обогащается. Надо еще иметь долю в деле и участвовать в разделе прибылей. Акционером же можно стать, лишь купив акции, а вот денег-то и не было у смелого, но по всей видимости слишком неосторожного француза. Он мечтал о быстром обогащении благодаря нескольким, совсем немногим, счастливым поворотам судьбы, а как этого добиться, оставаясь простым служащим или рабочим Ле-Руа?

В те времена вдруг заговорили о новых открытиях в бассейне Юкона. Клондайк словно излучал блеск самим своим названием, как излучали его Калифорния, Австралия, Трансвааль. Толпа старателей помчалась туда, и Жак Лорье вместе с ними.

Работая на одном из приисков Онтарио, он познакомился с канадцем английского происхождения Гарри Брауном. Оба были одинаково честолюбивы, оба жаждали преуспеть. Именно Гарри Браун оказал решающее воздействие на Жака Лорье. Он уговорил его оставить место и устремиться в неизвестное — то самое неизвестное, которое, как правило, приносит больше разочарований, чем радостей. Оба, имея каждый некоторую сумму денег, отправились в Доусон.

На сей раз они решили работать на собственный страх и риск. Но, разумеется, прииски Бонанзы, Эльдорадо, Сикстимайлз и Фортимайлз были раскуплены, когда цены на них были еще не чрезмерны, и свободных участков не оставалось. Теперь цены доходили до тысяч и тысяч долларов. Надо было двигаться дальше, в северные районы Аляски или доминиона, на значительное расстояние по ту сторону большой реки, где смелые искатели уже находили золотоносные земли. Надо было идти туда, куда никто еще не захаживал. Надо было самим найти новое месторождение, тогда оно будет принадлежать первому занявшему его, и, как знать, не окажутся ли оба приятеля вознаграждены в своих поисках богатой и быстрой добычей?

Именно так рассудили Жак Лорье и Гарри Браун. Без золотодобывающей техники, без персонала, взяв с собой оставшиеся деньги, которых хватило бы на покупку продуктов питания года на полтора, они покинули Доусон и, промышляя по пути охотой, двинулись на север от Юкона через пустынный край за Полярный круг.

Стояли первые недели июня, начиналось лето, то есть все события происходили ровнехонько за полгода до того, как в разгар зимы 1897/98 года умирающий Жак Лорье был подобран в окрестностях Доусона. Куда же увела страсть двух искателей? Добрались ли они до побережья Северного Ледовитого океана? Увенчались ли их усилия и тяготы находкой какой-нибудь залежи? Видимо, нет, если судить по истощенному и нищенскому виду одного из них. И ведь он действительно был один! Что сталось с его компаньоном? Погиб ли Гарри Браун в этом диком краю, раз он не вернулся вместе с Жаком Лорье? Да, но, быть может, он встретил смерть на обратном пути в Доусон, на них напали индейцы… отняли крупный самородок, найденный… где? Жак Лорье ничего больше не сказал.

Таковы были последние сведения, полученные от него Беном Реддлом, а скорее — догадки и предположения. Всю эту печальную историю он собрал по крохам и обрывкам фраз, когда ненадолго прояснялся разум больного, который слабел и угасал с каждым днем, как и предсказывал доктор Пилкокс.

Дало ли это путешествие результаты или не дало никаких, до каких мест добрались Жак Лорье и Гарри Браун, где они нашли самородок, украденный индейцами, если таковое событие вообще случилось, — обо всем этом инженер так и не узнал ничего достоверного, да и вряд ли узнает, ибо секрет скоро уйдет в могилу доусонского кладбища, где похоронят несчастного француза.