Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А Вера как? — спрашиваю дрогнувшим голосом. Черт знает, сколько всего она пережила из-за меня.
— Всё хорошо. Обо мне заботилась, пока тебя не было, — усмехается. — Лис, ты знаешь, как было хреново на душе все эти дни, а? Даже квартира клеткой казалась. Я там ни часу не провел после твоего побега.
— Почему? — я действительно удивляюсь. — Три-четыре дня всего...
— Словно бесконечность, — добавляет мой мужчина, и я не могу сдержать счастливую улыбку. — Лис, я хочу, чтобы ты забыла мои глупые выходки. Дашь мне шанс показать себя с другой стороны? Начнем всё сначала?
Он заправляет прядь моих влажных волос за ухо. Касается щеки костяшками пальцев. Прикрывает глаза на секунду и втягивает воздух в лёгкие. А потом наклоняется и снова обнимает. Целует в шею, иногда прикусывая кожу. Всасывает в рот мочку уха, вырывая стон с моего горла.
— Я еле сдерживаю себя, — признается Тим. — Клянусь, прямо здесь каждую частичку твоего тела расцеловал бы, но, боюсь, Рамиль появится.
— Ты постоянно голодный, — тихо смеюсь и отвожу взгляд.
Меня снова клонит в сон. Я зеваю, а майор усмехается.
— Давай. Тебе спать нужно. На завтра у нас много планов.
— У тебя планы, Тим. Я хочу просто побыть с тобой наедине и ни о чем не думать.
Тимофей смеётся. Заставляет меня лечь, а сам сидит рядом и поглаживает меня по голове. И делает это с такой нежностью и заботой, что глаза сами собой закрываются, и я засыпаю. А последнее, что слышу — тихий шепот любимого мужчины:
— Люблю тебя, Лисичка. Безумно люблю. Больше всего на свете.
Глава 32
Маленькая моя. Нежная. Безумно любимая Лисичка. Засыпает моментально, а я зубами скрежещу, всматриваясь на алое пятно на ее щеке. Сука, ударил сильно, аж опечатки пальцев остались. Найду того, кто это сделал, устрою ему ад. Никто не смеет мою девочку трогать, никто!
Сжимаю её руки, целую каждый кончик. Она не реагирует — устала. Жду, когда проснется, и поедем домой. Туда, где она хозяйка.
Я должен поблагодарить мужика. Обязан. Мое сокровище мне вернул, которое я чуть не потерял.
Челюсти сводит судорога — непроизвольно сжимаю их, представляя старшего Воронова. Сука! Как человек может так поступать со своими детьми? С частичкой себя? Видимо, они и нужны ему, чтобы их использовать.
Усмехаюсь, всматриваясь в лицо своей девочки. Её аккуратные пальцы подрагивают, пухлые губы приоткрываются. Черт! Меня уже окончательно уносит от мысли, что до нее никто и никогда не дотрагивался так, как я. Никто не был так близок, не вдыхал запах ее кожи. Не слышал, как она стонет, когда сливаешься с ней в одно целое. И я не меньше подонок, чем ее братишка, я едва не уничтожил все ее чувства ко мне. Будь на ее месте, например, Таня, ей было бы по одному месту. Она бы не обратила внимания на мои оскорбительные слова. Ради денег промолчала бы и не ушла, даже если бы я поднял бы на нее руку. Но Алиса не какая-нибудь левая баба. Она мое всё. Мое будущее. Частичка меня растет под её сердцем, и мы очень скоро станем семьёй. Очень скоро! И я сделаю всё, чтобы Алиса меня простила.
Раздается звук открывающейся двери, затем она захлопывается. Рамиль входит в гостиную, смотрит на спящую Алису и кивает мне в сторону.
— Поговорим немного. О твоей неугомонной... кхм... девчонке.
Я усмехаюсь. Понимаю, что Алиса явно не сидела тихо, а искала себе приключения. Совсем не удивляюсь.
— Спасибо, дружище. Я в долгу.
— Да какой там долг… Захаров мне не чужой. Да и ты теперь тоже.
Капитан и тут мне соврал, сказав, что Рамиль оказался в доме Вороновых случайно, а оказывается, всё это дело рук самого Тимура.
— Ты только ее завтра в больницу отвези. Она же беременна? — спрашивает, выгибая бровь, и я киваю. — Ей рот тряпкой с какой-то гадостью затыкали, чтобы отключилась. Может быть вредно для малыша.
— Обязательно.
Звонит телефон Рамиля, и он усмехается и направляется к двери, а через пару минут в кухне появляется Тимур собственной персоной. Скрестив руки на груди, рассматривает меня осуждающим взглядом.
— Я же просил... — огрызается. — Долбануться, млядь! Вы все чокнутые, ей богу!
— В один прекрасный день увидим, как и ты за женщиной своей вниз головой в пропасть прыгнешь, зная, что сдохнешь, — отвечает Рамиль, точно мои мысли читает.
— Ну а вообще я пришел к выводу, что нужно сесть и поговорить с той самой женщиной, ради которой готов сделать то, что только произнес Рамиль. На самом деле они прощают, хоть и не забывают того, за что прощают.
— Умники, млин! Мне на всё это класть, честно говоря. Перейдем к делу уже. Вороновы до скрежета зубов начали мне мозг **ать. Нужно покончить с этими долбаными психами, — капитан садится рядом, сжимая руки в кулаки.
— Выпьем чуточку, я расскажу, что да как в той клетке. — Рамиль ставит на стол бутылку виски и три стакана. — Короче, камеры всюду. Дома почти всегда пусто, но снаружи десятки чурбанов. Пробиться нереально.
— Как девчонка мобилу протащила? — Тимур залпом глотает напиток.
— Потому что я её проверял. Не позволил шакалам, а сам так себе обыскал. Будь она легкомысленной левой бабой — лапал бы нормально, но ты меня предупреждал, Захаров.
— Благодарю, — постукиваю зажигалкой по столу. — Уж прости за то, что моя девочка, кажется, много проблем тебе доставила.
— Дело в том, что вернуться я теперь туда не смогу. Только начал изучать всё. Там, где можно было поставить жучок — были камеры. Мог только на входе в гостиной, но оттуда особо ничего не услышали бы. Дом проверяют каждый день детектором. Так что я и тут опустил руки. Мобильник простой, кнопочный. Мне не доверяли пока, потому что я в той компании новенький. Ну а как вышел из дома с девчонкой, окончательно раскусили. Пришлось отключить каждого, кто хотел остановить меня.
— Савин, сука, снова обыграл нас, — цедит сквозь стиснутые зубы Тимур.
— Слишком скользкий, — подытоживает Рамиль.
— Оперативники, блин, — лениво тянет Алиса
