сюрприз в виде бронированной двери или бойцов с оружием, которых мы не учли.

— Он себе там вроде как бункер соорудил, — последовал его примеру Марат, уже нормальным голосом.

— Вряд ли он в ближайшее время добровольно вылезет наружу, — добавил Павел.

— Нужна диверсия, — предложил Алекс. — Может, взрыв? Или пожар?

— Павел, узнай, что там у него с поставками на дом, — попросил я. — Керчь, что там насчет Краснова?

Еще одна наша проблема, сбежавшая за границу.

Марат и Алекс присоединились ко мне после своего задания, Павел же с Керчью были парнями Романа. Я бы сказал, что дело они свое знали.

О роде своей деятельности никто из нас не распространялся, но, кто во что горазд, было заметно сразу.

Убрать двоих заместителей министра обороны, подстроив так, чтобы их смерть выглядела несчастным случаем, труда не составило. Мы слишком хорошо знали свою работу. В отличие от общественности, которая не на шутку всколыхнулась. Их подельники, судя по тому, что один из них бежал за границу, а остальные попрятались по домам, прекрасно поняли наше «сообщение».

Что не мешало им продолжить свою незаконную деятельность и дальше.

— У Краснова есть племянница, — рапортует Керчь, — но вряд ли он ради нее выползет на свет божий, — с сомнением тянет он.

— Что ничуть не мешает нам это проверить, — усмехается Алекс.

— Завтра вы должны вернуться в часть, — возражаю я ему.

— Мы можем задержаться еще на два дня, — подает голос Марат.

— Тогда решено, — подхватывает Алекс. По мне, так слишком радостно.

— Что насчет бывшей жены Лисичкина?

— Глухо, — отвечает Павел. — Она уже дважды замужем после него была. Видать, он ее не очень впечатлил, раз она так быстро под другого легла, — засмеялся он.

— Думаю, он только рад будет, если мы ее грохнем, — усмехнулся Марат.

Я тоже не верю, что для таких, как Краснов или Лисичкин, чья-то жизнь может иметь значение. Краснов был вообще отдельной темой. За ним числилось немало грехов, стоило только копнуть поглубже. Как с таким братом Краснов-старший смог занять кресло министра обороны, для меня останется секретом. Лисичкин пестрил не менее интересным прошлым, но, в отличие от Краснова, для которого криминал и убийство — рутинная жизнь, этот промышлял больше шантажом и финансовыми махинациями.

— Девчонка работает в международной корпорации РотерСтар, — сообщил Керчь, — живет неподалеку от работы, охраны нет.

— Плевое дело, — усмехнулся Алекс, и я в очередной раз подумал, что он немного не в себе. — Керчь, пойдете с Маратом, — решился наконец я.

Марат застонал, в то время как Керчь все так же оставался спокойным.

— Что? — больше всех, как я и ожидал, возмутился Алекс. — Почему не я?

— Потому что ты должен провести разведку местности вокруг дома Лисичкина. После того как проверим историю доставок, боюсь, придется брать его штурмом. И присмотри там возможность предложенных тобой диверсий, — пояснил я, зная, что Алекс нехотя, но поймет.

— Ок, — согласился он через минуту. — Павел со мной? — спросил Алекс, скалясь в сторону оного.

— На нем информация по нашему сбежавшему, напомнил я. — Переговорю с Романом, узнаю, смогут ли нам помочь с ним наши недавние знакомые.

— Баба с возу — кобыле легче, — отмахнулся Алекс, направляясь на выход.

— Эй, — окликнул я его, — только осмотр. Не влезай там ни во что.

— Понял я, — бросил он, не оглядываясь.

— Что с ним происходит? Дёрганый он какой-то, — спросил Марат. — После задания сам не свой.

— Думал, ты объяснишь, — усмехнулся я. — Надеюсь, там все прошло без эксцессов? — спросил я, мысленно с ним соглашаясь.

— Да, как всегда, — отмахнулся он. — Ничего нового. Странно все это.

Марат был прав: Алекс никогда так себя не вел. Его явно что-то тревожило.

— Ладно, поговорим после задания, — я решил подумать об этом позже.

Проводив Керча с Маратом и оставив Павла возиться с компьютером, я направился во вторую спальню, чтобы набрать Романа.

Тот долго не поднимал трубку и в тот момент, когда я почти озверел, наконец ответил:

— Да.

— Это я.

— Это я уже понял, — в тоне Романа была слышна издевка.

— Позови Киру, — попросил я вместо того, что собирался спросить. — Она там?

Просто именно в этот момент я должен был услышать ее голос. Хотя бы голос.

— Я уж думал, ты про нас забыл, — ответил Роман. — Да, она здесь. Не хочешь рассказать, как там все прошло?

— Узнаешь, когда вернусь, — отрезаю я. — Дай мне Киру.

— Понятно. Тогда и ты узнаешь обо всем, когда приедешь, — усмехается Роман, но мне не до смеха. — Она не хочет с тобой говорить, — как гром среди ясного неба.

— Что ты несешь? — ору я в трубку. — Не чуди, дай мне с ней поговорить, — настаиваю я. — Мне нужно ее услышать.

«Чтобы прожить еще один день вдали от нее», — продолжаю я мысленно.

Роман молчит.

— Дай ей трубку, — требую я, замирая.

А если он не шутил? Не может быть?!

— Алло, — ее тихий голос как электрический ток проходится по всем моим нервам, заставляя тело напрячься как перед атакой.

— Малышка, — еле выдавливаю я. — Ты как, все хорошо?

Кто бы сказал, что мне будет трудно подобрать слова в разговоре с женщиной, умер бы со смеху, но это было правдой. Я хотел услышать ее, но, получив желаемое, захотел большего. Я жаждал быть сейчас рядом с ней. Обнять, нет — сжать ее в своих объятиях, смять ее губы в поцелуе. Подмять ее под себя и забыться в ней.

— Все просто прекрасно, — ответила Малышка резко. — Удивительно, что тебя это интересует.

Что? Это еще что значит?

— Конечно интересует, — отвечаю я, а сам пытаюсь понять, что не так. — Если бы ты знала, как я по тебе соскучился.

— Не знаю и знать не хочу, — перебивает она меня. — Нам здесь и без тебя весело, знаешь ли.

— Кира, что происходит? — спрашиваю, жалея, что не могу сейчас увидеть ее лицо.

— Я же сказала, все прекрасно, — снова обрубает она, а я слышу, как ее дыхание прерывается. — Я, конечно, понимаю, что тебе не хочется, чтобы твое бывшее начальство о тебе плохо думало, — тараторит она, — но звать меня к телефону — это уже слишком.

Что она несет?

— Спасибо тебе, и всего наилучшего. Ты только не подумай, я на тебя ничуть не зла и даже не обижена, наоборот, очень благодарна, ведь я познакомилась с Романом и могу продолжить свое дело, но не стоит повторять сегодняшнее, — заканчивает эта неугомонная. — Прощай, — и отключает телефон.

Секунду пялюсь на аппарат у себя в руках. Что это, мать вашу, сейчас было? Что? Благодарна мне? Не сердится и не обижена? Она там совсем