она человечна? Шрам вон, готов сровнять этот мир с землей, даже имея шансы на победу... Даг говорил тихо, но его услышали. Казавшийся спящим молодой парень, вскочил с ненавистью глядя на летчика, готовый кинутся в драку.

— Что вызверился, солдат? Я что-то не так сказал? — повернулся к нему пилот.

— Ты, ты... Не имеешь права рассуждать об этом чужак! — мужик попытался нависнуть над пилотом, но вышло это плохо — ростом не вышел.

— То есть умирать за вас можно, а рассуждать нельзя? — сам набычился Даггер.

— У вас есть оружие, способное закончить эту войну одним точечным залпом прямо из космоса. А вы кидаете в бой толпу развлекающихся идиотов! — вскрикнул боец, — Ваши об этом трепались...

— Ой, дебилы... — протянул Даг, — Это я про наших... Пойми, чувак, нет у нас ничего. Все что мы имеем дает нам Сеть. Оружие, броню, транспорт. Мы лишь наемники выполняющие свою задачу по мере наших сил. Вы заплатили, и мы пришли. Но даже, наши развлекающиеся идиоты, для вас не самый плохой вариант. Делают что могут...

— А могли бы прислать один орбитальный бомбардировщик…

— Ты плохо слышишь парень. Или слишком мало знаешь. Сеть не вмешивается в дела, доступных ей миров, без приглашения, и не использует технологии недоступные в этом мире… А когда вмешивается, помогает соответственно оплате.

— Но она может!

— Хватит говорить о ней как о живом существе! Считай, что это закон природы, стихия. Давай, попроси океан обрушится на твоих врагов. Попробуй вдруг получится? — пилот не смеялся.

Позволь он себе сейчас улыбку и парень кинется в драку. Боец не бросился, сдержался, но оставаться здесь больше не захотел, сжав дрожащие руки в кулаки, он выскочил из блиндажа. Оставшиеся из местных, кто слышал этот разговор, столь сильных эмоций не проявляли. Смирились с неизбежным?

Я присел, даже несмотря на долгий переход, травмы и гонку по пересеченной местности, усталости не ощущалось — оранжевый стимулятор делал свое дело, незаметно разрушая мой организм. Не так как красная доза, но если я каким-то чудом вернусь с этой миссии живым, мне придется проходить реабилитацию. А пока у меня в запасе около восьми-двенадцати часов искусственной бодрости.

— Эй, внешники, вас к комбату зовут, — крикнул нам, заглянувший в блиндаж пожилой вояка, и замер ожидая нас.

Двигаясь по сети траншей и окопов, я снова отметил некую закономерность — возраст повстанцев. По большей части это были люди далеко за сорок — женщин почти не было, а молодежь если и попадалась, то с оружием замечена не была. Девушек детородного возраста не встречали вовсе. Шепотом поделился своими наблюдениями с Дагом.

— Надо думать, берегут их чувак. Кому-то же в случае победы придется восстанавливать население. Чипы в башку вставляли себе явно молодые и прогрессивные, а значит их по большей части и выкосило — против них сейчас и воюем.

Звездец какой-то. Чем больше я вникал в происходящее здесь тем меньше, мне это нравилось. Спокойствие, что я только недавно обрел, опять пошатнулось. Я тяжело вздохнул и это осталось незамеченным — Даг стал пояснять.

— Кэп говорил, что это твоя первая миссия… И в хабе ты всего ничего. Не думай, что всем наплевать. Знаешь, когда женщин и детей утюжат ковровыми бомбардировками — это мерзко. Только самый конченый мудак будет смотреть на это спокойно. Но и рвать на себе волосы, заливая окопы крокодильими слезами смысла нет. Не на первый, так на второй или десятый раз, ты это поймешь.

— И что, просто наблюдать…

— Почему просто? Сейчас ты можешь помочь — терять тебе нечего. Если не все равно — жги. Но запомни, тех кто принимает все слишком близко к сердцу — это убивает. Одни лезут в безнадежную драку, теряют сейв, а затем возвращаются и дохнут, до тех пор пока не кончатся эргоны. Других… других и на это не хватает. Слабакам здесь не место. Так что если чувствуешь, что дошел до ручки, лучше завязывай с этим. Мультимир, что открывает нам Сеть — безжалостная, отвратительная хрень. Хочешь не хочешь, ты приходишь сюда убивать. И даже сражаясь за правое дело, как тут — дерьма придется хлебнуть сполна.

— Но может оно того, стоит? — задал я вопрос, уже поняв к чему клонит Даг.

— Может и стоит. Только мультивселенная говорят бесконечна. За год подобных миссий штук пять-семь наберется. И это только в нашем хабе. Мертвых миров тоже насмотреться успеешь, если не слиняешь. Хватает и таких, где человечество — это дохлый придаток другой цивилизации, или же вовсе кормовая база для разумных ящеров. Что супергерой, как будешь спасать всех угнетенных?

Я не ответил, угрюмо топал дальше. Действительно, какое мне дело до чужих миров, да что там чужих. Сильно ли я переживал, когда на ближнем востоке террористические группировки возвращали в средневековье целые страны, уничтожая инфраструктуру, навязывая свои устои? Да нифига! Отмечал как интересный факт.

Мог посочувствовать, оставшимся без крова и потерявшим родных людям, когда видел репортаж по ТВ. И все. Если задуматься, меня мало беспокоит судьба даже тех, кто проживает в соседнем подъезде. Умерли они, или переехали, какая разница? Что меня не касается, то не существует. Чего я вдруг здесь то всполошился? Может быть искал себе цель, за которую буду сражаться? Стимул идти в скорую самоубийственную атаку? Не самый плохой подход.

— Ты прав, я не супергерой… Но раз уж в это ввязался, сделаю все, что смогу, — сказал и на душе полегчало.

Еще один блиндаж, в этот раз заваленный амуницией, небольшой письменный стол в уголочке, за котрым сидел пожилой человек с уставшим осунувшимся лицом.

— Полковник Шварц, я внешников привел, — отчитался наш провожатый.

— Спасибо, Михалыч, — поблагодарил его гладко выбритый старик, подняв на нас взгляд.

На голове его была кепка, а во рту зубочистка. Смотрел он на нас без энтузиазма.

— Что-то вас не слишком много, — съязвил он, — Где это вы три сотни бойцов потеряли?

— Про орбитальный обстрел и сбитые челноки вы конечно не слышали… — не стал тушеваться Даггер, но увидев усмешку на лице военного, прервался, — Издеваетесь?

— Не без этого. Я ждал подкрепление, с оружием и боеприпасами, а получил… ничто. И так, всех нормальных бойцов на восток закинуло, а мне даже мяса не перепало.

— Вы нас, что оскорблять позвали?

— Говорю как есть.