1 апреля 1956 года начался планомерный переход «Организации Гелена» под юрисдикцию федерального правительства в качестве Федеральной разведывательной службы. Была выполнена задача, которую я поставил перед собой и своими сотрудниками накануне краха империи в 1945 году, – создать ядро будущей немецкой службы внешней разведки.

«Узнать о будущем нельзя ни от богов, ни от демонов; нельзя этого сделать и копируя настоящее путем измерений и расчетов. О противнике же узнать можно с помощью человека.

Для этого используются пять категорий шпионов: шпионы из числа местных жителей; шпионы, находящиеся в стане противника; шпионы-маршрутники, засылаемые к противнику и возвращающиеся назад после выполнения задания; шпионы, идущие на смерть, и шпионы, приносящие жизнь.

Если будут задействованы все эти пять видов шпионов, никто не сможет узнать, каким путем получены сведения. И назовут это божественной тайной. И станет она самым ценным сокровищем властителя.

Правитель должен лично руководить работой шпионов. Возвращающиеся после выполнения задания шпионы дают ему возможность познать противника. Поэтому правитель должен быть с ними особенно щедр».

Это – цитата из трактата о военном искусстве Сунь-цзы. Жил он с 550-го до 479 года до Рождества Христова. Его трактат – самый древний теоретический труд по военному искусству, на 130 лет старше «Анабазиса» Ксенофена. То есть относится примерно к временам битвы под Фермопилами[52], исход которой был решен в пользу персов из-за предательства (кстати, предательство – негативная сторона шпионажа). Труд Сунь-цзы прокомментирован не одним десятком военных авторитетов, высказывания которых наряду с положениями автора до сих пор могут быть руководством в том, что касается задач, структуры, организации и управления службы внешней разведки. Поэтому разведку по праву называют одним из старейших видов государственной деятельности.

Общим для всех старых рассказов о деятельности лазутчиков, разведчиков и шпионов, а также получении и сборе разведывательной информации является то, что эта деятельность рассматривается как нечто необходимое и само собой разумеющееся. Незаслуженную репутацию «сомнительного занятия» разведка приобрела в результате того, что ее без всякого на то основания стали тесно увязывать с предательством. Измена родине, в отличие от государственной измены, всегда рассматривалась как позорное деяние.

Мой личный опыт привел к пониманию того, что, с одной стороны, следует быть весьма осторожным с проклятиями, а с другой – нужно, по мере сил и возможностей, помочь устранить такие эпитеты, как «сомнительная» и «двуличная», которые столь часто связывают с разведывательной службой. Измена родине и шпионаж рассматриваются в каждой стране как преступления, заслуживающие сурового наказания. Мне приходилось сталкиваться, как я упомянул в пятой главе, со случаями предательства в собственных рядах. Я предпринимал все возможное, как в случае с Фельфе[53], чтобы досконально разобраться в происшедшем и усилить меры безопасности. Конечно, я понимал, что полностью исключить измену в нашей службе, видимо, не удастся, но принять меры к ее предупреждению, помешать изменническим действиям нужно было обязательно.

Естественно, случаи предательства и шпионажа должны предотвращаться и строго наказываться, так как они нарушают безопасность любого государства.

С юридической точки зрения, лица, представшие перед судом как предатели, а также уличенные в шпионаже, не могут рассчитывать на милосердие судей. Они должны нести ответственность за свои деяния, независимо от того, поступали ли так из идейных соображений или же из-за корысти. Однако мой жизненный и профессиональный опыт приводит меня к выводу: следует весьма осторожно подходить к моральному осуждению таких случаев, даже в недавней истории. Ведь мотивы, побудившие людей к подобным действиям, играют решающую роль и абсолютно не зависят от юридической оценки. Деяние, совершенное из идейных убеждений, независимо от того, идет ли здесь речь об интересах противника или же нашего государства, не заслуживает, какими бы ни были его последствия, нравственного осуждения. А в таком случае не только Олег Пеньковский, но и другие лица, приговоренные коммунистическими режимами к строгим и даже высшей мере наказания, могут заслужить наше признание и симпатии. С учетом этого следует оценивать и деятельность советских шпионов, например Клауса Фукса, Розенбергов, Зорге и других. Они сознавали, что совершают деяния, заслуживающие наказания, но тем не менее продолжали действовать, исходя, насколько я могу судить, из своих коммунистических убеждений. Лично я рассматриваю коммунизм как смертельную опасность и полностью отрицаю его основы. Тем не менее надо расценивать по-разному, подвергают ли люди свою жизнь опасности из идейных убеждений или же ради наживы и корыстолюбия. Первые – наиболее опасны; большинство работает длительное время, пока не попадает в поле зрения контрразведки. Однако нравственный критерий не должен оказывать влияния на юристов.

Я написал о своих размышлениях, чтобы способствовать устранению предвзятости в отношении разведывательной службы. Ведь сколько людей, желая выполнить свой долг перед народом и предотвратить агрессию тоталитарной коммунистической системы, рискуют своей безопасностью, здоровьем и даже жизнью в интересах Федеративной Республики.

Об истории разведки написано много. Поэтому я не буду вдаваться в подробности прошлого. Утверждают, что разведка в древности, в средние века и в более поздние времена, вплоть до современности, служила главным образом военным целям. Такая оценка, по моему мнению, неправильна, так как против нее говорит хотя бы тот факт, что, не считая Византии, после распада великой Римской империи в шестом веке после Рождества Христова, то есть в течение почти 900 лет, не было регулярных армий, против которых был смысл заниматься шпионажем. Исключение составляли разве что периоды напряженности отношений между странами, нечто вроде нынешней «холодной войны». Разведка, которая в те стародавние времена, о чем свидетельствуют дошедшие до нас документы и исторические хроники, служила в основном политическим целям. Не было, разумеется, еще четкой организации шпионажа, но управлялся он централизованно из канцелярий королей и князей, так, как это рекомендовал Сунь-цзы. Нам известно, что французский король Людовик XI (правил в 1461 – 1483 годах), нарушив положение о привилегиях родовитого дворянства, создал одним из первых на европейском континенте постоянную, правда, небольшую армию (шотландские лучники) и многочисленную агентурную сесть в важнейших городах Европы. Агенты выполняли две задачи: собирали секретные сведения и вели среди населения разных стран, выражаясь современным языком, подрывную профранцузскую пропаганду. Таким образом, даже так называемый агент по психологическому воздействию или влиянию не является изобретением наших дней. Один такой лазутчик по кличке Дурной, родом из Гента, возвысился до тайного секретаря короля. В книге «Сатана» Роберта Ноймана, пользовавшейся большим успехом в двадцатых годах, описаны похождения этого агента (правда, автор сильно преувеличил его историческую роль).