Через двенадцать часов после начала войны,

площадь Мужества

Данила в полной мере ощутил на своей шкуре все прелести пребывания на «Даче». Так северяне называли каторгу. Располагалось это чудесное место в оборотных тупиках за Площадью Мужества. Станция, много лет служившая конечной для изолированного отрезка, имела разветвленное путевое развитие. При желании в туннелях можно было проводить военные парады. Но парады в Северной Конфедерации не устраивали. Зато имелись в наличии правонарушители разного уровня, от мелких воришек, до матерых рецидивистов. Здесь их ждал тяжкий труд, затрещины и зуботычины от охраны. Немногим удавалось отмотать срок каторги до конца.

Мнимый караванщик терпел издевательства долго. Целых двадцать часов. А потом один из охранников имел неосторожность повернуться к нему спиной. Реакция каторжника была молниеносной.

Бросок, болевой прием – и вот уже обмякшее тело охранника оказалось в руках Данилы. Автомат и нож – тоже.

– Всем стоять! – зарычал арестант, приставив острие клинка к горлу караульного. Автомат Данила забросил за спину, чтоб не мешался. Остальные «дачники» прыснули кто куда. Трое охранников вскинули было оружие, но применить его не решились.

Прикрываясь пленником как живым щитом, Данила добрался с «Дачи» на станцию, оторвавшись от преследователей. Караульные допустили явную оплошность, не успев поднять тревогу. Беглецу это было только на руку. Дальше все должны были решить скорость и наглость. Оставив тело в туннеле, Данила ловко взобрался на платформу.

Там проходило занятие для ополченцев. Инструктор, опытный боец, преподавал гражданским азы рукопашного боя. Оружия ни у кого заметно не было.

Рывок – и вот Данила уже рядом с люком, ведущим на лестницу. А там – служебный выход в город. Из люка, к огромному счастью беглеца, как раз вылезал громила-сержант, который два дня назад притащил в метро их с Игнатом. Чувствовал он себя неважно, держался за живот и матерился сквозь зубы.

После пинка, которым наградил своего обидчика Пес, сержант сначала долго приходил в себя, потом, добравшись до наблюдательного поста, в самых ярких выражениях докладывал Морозу, что случилось на площади. После этого он еще с полчаса спускался вниз. Всего этого Данила, конечно же, не знал. Он просто видел перед собой шанс удрать из метро.

И без лишних слов ткнул сержанту в лицо ствол автомата.

– В сторону отошел. Люк не закрывай, – приказал беглец.

Сержант уставился на Данилу выпученными глазами. Мгновение громила старался осмыслить ситуацию. Потом дернулся, попытался захлопнуть дверцу. Это стало последним, что сделал в своей жизни здоровяк. Раздался выстрел, пуля попала ему прямо в лоб. Грузное тело рухнуло на гранитные плиты.

Беглец круто развернулся, ударил короткой очередью, посеяв на станции панику. После этого юркнул в открытый люк и тщательно задраил за собой металлическую дверцу. Теперь нельзя было терять ни минуты. Он ринулся вверх по лестнице.

Даже для подготовленного военного путь наверх по лестнице был бы тяжелым испытанием. У Игната и Дианы он занял десять минут. Данила поднялся наверх за пять. Боязнь погони придавала ему сил. Но дело было не только в этом. Вверх по лестничным маршам летел прекрасно подготовленный солдат. До поры до времени Данила скрывал свои способности. Пришло время проявить их.

На площади его уже ждали.

Веганцы.

Отряд из пяти бойцов, у одного на боку – стек, знак офицерского отличия. Увидев Данилу, вылезающего из люка, веганцы бросились в его сторону. Ледяной дождь еще не начался, поэтому движения людей затруднял только глубокий снег.

Как и было оговорено в плане операции, веганцы находились на площади Мужества второй день. Штурмовики следили за группой Игната Псарева от Выборгской и никак себя не обнаружили. Потом отряд укрывался в подвале жилого дома, наблюдая оттуда за тем, что происходишло на площади.

– Здравия желаю, господин лейтенант! – отсалютовал беглец.

– Вольно, капрал, – отвечал лейтенант-веганец. – Докладывайте.

Тот быстро изложил командиру все, что ему удалось выяснить.

– Северяне не пошли на союз. Я подслушал разговор караульных. Морозов послал приморцев в жопу.

Лейтенант одобрительно кивнул. Отказавшись от союза с Альянсом, северяне сильно упрощали работу имперским штурмовикам.

– И еще. Разговорил я этого Псарева. Он – пешка, ниче не знает.

– Зато Гаврилов знает, – его собеседник зловеще ухмыльнулся. – И Воеводин. Они оба здесь, идут на Пискаревку. Главное – взять живым хоть одного. Действуем четко по плану.

Веганцы скрылись во дворах.

Погоня началась.

6 ноября, через 14 часов после начала войны,

Пискаревское мемориальное кладбище

Гаврилов долго не мог решиться вести отряд на Пискаревку через центральный вход. Он был уверен, что мемориальный комплекс охраняется веганцами, а значит, лобовой штурм – верное самоубийство. Но у Воеводина было иное мнение на этот счет.

– Люди – не такая большая проблема, – убеждал командира Денис. – Их хотя бы убить можно. А ветки, капитан? Да вы послушайте, че там творится.

Большую часть мемориального комплекса покрывал густой лес. Оттуда, в самом деле, каждые несколько минут слышался грохот падающих веток. А вот в районе центрального входа было открытое пространство.

– Рассредоточиться, – приказал Гаврилов своим людям. – Не спускать с кладбища глаз.

Сталкеры залегли вдоль забора Пискаревки.

Полчаса отряд вел наблюдение за кладбищем. Никто не заметил ничего подозрительного. Зато сталкеры сбились со счету, сколько раз за это время они слышали грохот падающих сучьев. Тем временем, оттепель делала свое дело, ледяной наст начинал подтаивать, ходить становилось легче. Правда, добавлялась новая напасть: грязь под ногами.

– Ниче, танки грязи не боятся, – заметил по этому поводу Денис.

– И самосвалы, – вставил Федор.

Особенное беспокойство у Савелия Игоревича вызывали два небольших каменных здания с колоннами, расположенные симметрично с двух сторон от входа на кладбище. Идеальные укрытия для пулеметчиков или снайперов. Денису и Федору он поручил проверить оба строения. Остальные члены отряда, укрывшиеся среди развалин бензоколонки, обеспечивали разведчикам прикрытие. Прикрывать, впрочем, не пришлось. Воеводин и Романов ворвались сначала в первый домик, потом во второй.

– Чисто, – выдохнул капитан, увидев в окне условный сигнал Дениса. – Пошли. Игнат, Алиса, останетесь здесь. Мало ли что.

Позиция за бензоколонкой имела большое стратегическое значение, она позволяла контролировать весь проспект Непокоренных.