поднялись в воздух и набухли, словно грозовая туча. Раздался чей-то предостерегающий крик, - «Есть же внимательные люди!» - несколько наемников вскинули руки над головой, то ли указывая на полностью сформированное проклятие, то ли пытаясь от него защититься, но было уже поздно. От Черной Грозы не убежать и не скрыться. И полноценный щит большой мощности поставить никто не успеет. «Туча» опустилась вниз, накрыв собой и людей, и здание станции, а потом разом сжалась в одну черную точку, поглотив все, что попало под удар. Крошечный аспидно-черный шарик повисел еще несколько мгновений в воздухе над тем местом, где еще недавно стояло здание вокзала и исчез, ударив в зенит кроваво-красным лучом и грохнув при этом так, что во всем Хогсмите повылетали в окнах стекла, а в близлежащий домах посыпалась с крыш черепица. Дом, на крыше которого находилась Анна, тряхнуло так, что она едва не полетела вниз. Насилу удержалась, но, спустившись через минуту в переулок, почувствовала, что для боя она сейчас совсем не в форме. Все-таки грохнуть за раз две дюжины наемников и вокзал в придачу, это нечто лежащее за пределами Добра и Зла, даже если ты напился Заемной Силы.

«Но ведь справилась!»

Справиться-то справилась, это факт, но она сейчас даже стоять не могла, и вынуждена была опуститься на булыжник мостовой и сесть, вытянув ноги и привалившись спиной к стене дома.

Эпизод 3: Хогвартс, 4 ноября1995 года

В основной отряд их не взяли, чего и следовало ожидать: мелкие еще, сил недостаточно и резерва кот наплакал. Но, тем не менее, Изи поручила им прикрывать лестницу и «тайные» ходы, по которым могли подняться из своих «катакомб» ищущие себе проблем на пятую точку слизеринцы. Тоже не сахар, если подумать, но все-таки змеюк, «способных носить оружие», было относительно немного, и у них там внизу всего два профессора, да и то неизвестно присоединятся они к этому безумию или нет. Если не впишутся, совсем хорошо, но если все-таки попрут на рожон, то в отряде под общим командованием Гермионы Грейнджер тоже есть профессора: Лили-Бывшая-Поттер, не сумевшая отговорить Гарри от «этого безумия», горевшая праведным гневом Аврора Синистра и примкнувший к ним новый преподаватель Техники Прорицаний профессор Герметикус Купрум. Три палочки взрослых волшебников, не обучавшихся, впрочем, боевой магии, против двух таких же невежд. Совсем неплохой расклад. Проблема, однако, состояла в том, что, являясь профессорами, они привыкли смотреть на своих учеников, прежде всего, как на детей, что было правильно в академическом смысле слова, но не соответствовало действительности, если иметь в виду разразившуюся войну. Выражалось это обычно в мелочах, - слова и взгляды, - но профессор Прорицаний окончательно и довольно грубо нарушил подразумеваемый, но ни разу не озвученный статус-кво. Он оказался излишне самоуверенным мужчиной и, полагая, что главный здесь он, - «А как иначе-то?» - начал было отдавать приказы. Попытка, конечно, была засчитана, но, во-первых, никто, как сразу же выяснилось, Герметикуса Купрума не слушал и исполнять «дурацкие» распоряжения не собирался. А во-вторых, семиклассник-гриффинфорец Алекс Бруствер доказал неправоту профессора всего лишь в три стремительных движения своей волшебной палочки: заткнул рот, наложив Силенцио[4], обездвижил Петрификусом[5] и провел безупречный Экспеллиармус[6]. Затем, вернув изумленному профессору голос и способность двигаться, возвратил волшебную палочку и объяснил то, что мужчина упустил, по-видимому, из виду.

- Миль пардон[7], профессор, но боевой магией, как я понимаю, вы специально не занимались. А мы, - обвел парень рукой собравшихся на широкой лестничной площадке студентов, - мы учились, знаете ли, и тренировались. И обучала нас как раз Эрмина, поскольку директор Дамблдор запретил преподавать нам «темные искусства» и «опасные заклинания». Спасибо девочкам Энгельёэн, они никогда не верили, что Хогвартс самое безопасное место в Великобритании, и кое-чему нас успели научить. Факультативно, разумеется. По доброте душевной и из чувства солидарности. Поэтому мы Эрмине доверяем и готовы ей подчиняться, как нашему командиру. Она плохого не посоветует!

«Вот это да! - Эрми знала, конечно, что ребята к ней хорошо относятся. Даже старшие, не говоря уже о младших. Но чтобы так? – Это ж, какой авторитет мы с сестрами заработали!»

Впрочем, авторитет, как появился, так может и исчезнуть, потому что его надо подтверждать. И не один раз по случаю, а постоянно из раза в раз. Иначе какая же она «Гермиона Грейнджер»?

Эрмина любила бравировать своим «несчастным детством», проведенном в доме добрых маглов вместе с Лизхен Энгельёэн. И форсила иногда, представлясь этим именем, когда знакомилась с новыми людьми. Это была шутка, но, как говорится, в каждой шутке есть что-то кроме самой шутки, и за четыре года в Хогвартсе это имя превратилось в ее боевой псевдоним. Так что, да! Сегодня детско-юношескую сборную Хогвартса по нагибанию слизеринцев поведет в бой не баронесса Эрмина Мона Гульден-Виклунд, а непревзойденная в своем коварстве Гарпия - Гермиона Грейнджер, красавица, умница и уже не девушка.

Расставание с девственностью произошло накануне и исключительно по ее инициативе. Честно сказать, ей надоело завидовать своим сестрам-дылдам. Они обе, если не брать в расчет их хронологический возраст, выглядели, как взрослые девушки. Обеим легко давали от восемнадцати, Елизавете, до двадцати - Изабо. А Эрмина выглядела ровно на свои пятнадцать, ну, может быть, и с известной натяжкой – на шестнадцать лет. Красивая, что есть, то есть, но «слишком юная для любви», как выразилась Леди Эванштайн, застукавшая прошедшим летом, целующихся в кустах Эрмину и Гарри. Было обидно, но следовало признать, в словах женщины было много правды, хотя из достоверных источников Эрми знала, что первый раз у Лили случился как раз в пятнадцать лет и не с кем-нибудь, а с их с сестрами собственной мамой. А в шестнадцать Лили Эванс переспала уже с мальчиком, и это был, - «сыграйте, туш, маэстро!» -