избежав гнева Хель, то это случится точно не рядом с Дьяром. Потому что у него своя жизнь со своим долгом Трейгору, служением императору и, чтоб ей пусто было, невестой. И мне в этом плане на жизнь места нет.

Мой разум шептал: лучше остановиться сейчас, пока еще не успела врасти в Дьяра корнями, пока еще он не забрался мне под кожу. Но это была рациональная часть меня. А чувства… чувства говорили, что он уже успел, уже забрался…

Йоран манил меня к себе, притягивал, как бездонная пропасть. Это влечение было на грани разумного, когда стоишь на самом краю – и дух захватывает от одной мысли о том, каким будет этот стремительный полет, если ты решишься сделать всего один шаг вперед.

Дьяр был моей личной бездной. Все, что могло быть между нами, – краткий миг свободного падения, после которого мое сердце изрежут осколки разбитых надежд.

И вот сейчас, когда Дьяр рассказывал мне о Трейгоре, его взгляд словно гипнотизировал. Маг смотрел на меня будто бы невольно, словно не смотреть было выше его сил.

– Зачем ты это делаешь? – перебила я напарника, не выдержав.

– Что?

– Вот так смотришь? Словно я головоломка, которая не дает тебе покоя.

– Потому что ты действительно не выходишь у меня из мыслей, – нарочито бесхитростно ответил Дьяр, мимолетно странно улыбнувшись. Как будто мой порыв на шаг приблизил мага к какой-то ему одному известной цели. Но это был краткий миг – и вот уже лицо напарника вновь застыло живым воплощением невозмутимости. Возникла даже мысль, что все это мне привиделось. – И особенно меня настораживает тот факт, что Хель больше не чинит тебе препон. Наоборот, усиленно помогает… – И он чуть склонил голову, отчего темная прядь упала на его лицо, расчертив то на две половины, как маску двуликого Януса – таинственного бога, чье могущество могло соперничать лишь с его же расчетливостью. – У меня создается нехорошее впечатление, что вы о чем-то сговорились за моей спиной.

– Дьяр, а тебе никто не говорил, что ты жутко впечатлительный? – попыталась отшутиться я.

– Эпитет «впечатляющий» потешил бы мое самолюбие куда больше, – не остался в долгу напарник, но так и не дал сбить себя с намеченной цели.

Увы, Дьяр оказался еще более настойчивым, чем гончий Эрвин, пытавший меня на предмет показаний против Йорана. Пришлось рассказывать о сделке с Хель и о том, что я не смогу выполнить условий этого договора.

Ведь врач – это не профессия, это почти половая ориентация. А против природы не попрешь. И как мужик не может выносить и родить ребенка, так и я не смогу оборвать чужую жизнь. Это прошивка на уровне инстинктов и почти – физиологии.

Вот только если мои пацифистские убеждения заставили Дьяра нахмуриться, то едва я упомянула о том, что мне нужно будет посетить императорский дворец и, скорее всего, встретиться с кронпринцем, напарник и вовсе помрачнел.

Словно одно упоминание моего жениха разозлило Йорана.

– Ты в курсе, что Лорин называл Тиг единственной? – голос Дьяра был столь мягок, что им можно было резать листовое железо. – И во дворце тебе придется изображать рядом с кронпринцем не просто невесту по договорному браку, когда девушке достаточно подарить сдержанную улыбку будущему супругу. Нет. Ты вынуждена будешь притворяться той, кто без ума от кронпринца. А влюбленные, знаешь ли, отличаются тем, что целуются, обнимают друг друга и не только…

– Я в курсе, – холодно произнесла я, так и не договорив, «чем занимаются влюбленные наедине». Но напарник и так все понял. И в следующий миг навис надо мной, словно скала, уперев одну руку в спинку полуразвернутого к нему стула, на котором я сидела, вторую – в край стола.

Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы продолжить смотреть в лицо напарнику. Очень недовольному напарнику, на напряженной шее которого обозначились сухожилия и мышцы, проступили вены.

Он судорожно вздохнул… А затем наши взгляды встретились. Синь его глаз почти исчезла, уступив место черноте, в глубине которой плясал яростный огонь.

– Тиг… – мое имя прозвучало как проклятие… словно отчаянная молитва.

Дьяр начал наклоняться ко мне, замершей в предвкушении. И я не могла с собой ничего поделать. Потому что меня звала, манила бездна обещанием стремительного, но упоительного мига свободного падения.

Пол качнулся, и мне показалось, что я уже упала в эту пропасть по имени Дьяр. Но нет. Это всего лишь накренился дирижабль. Миг – и его качнуло уже в другую сторону.

Дьяр чуть сильнее склонился надо мной. Так, что пришлось запрокинуть голову. И мои губы поцеловало его горячее дыхание. Еще миг и…

Распахнувшаяся без стука дверь и басовитый недовольный голос цверга стали ушатом холодной воды:

– Эх, жаль, грибочки закончились, а я только дело наладил, – причитал он. – Обрадовался, что сойду в Эйсе с деньжатами, хотя на дирижабль и без единой медьки пробрался… У вас, случаем, нет еще чего-нибудь такого, что сошло бы за амулеты от вас…

– Исчезни, – всего одно слово Дьяра, а карлика из каюты словно ветром выдуло. Лишь за дверью раздалось: «Понял, не дурак, дурак бы не понял» – и топот удаляющихся ног.

Пасс Йорана рукой – и на двери лязгнул засов.

Но этих нескольких секунд мне было достаточно, чтобы прийти в себя. И отойти от края, над которым я почти занесла ногу.

– Это стало бы ошибкой, – как можно тверже постаралась произнести я. Не скажу, что это удалось.

– Я сделаю все, чтобы у нас было как можно больше таких ошибок.

С этими словами Дьяр наклонился и все-таки поцеловал меня.

«Этот маг никогда не сдается», – была моя последняя связная мысль перед тем, как все мое тело отозвалось на прикосновения его губ к моим. Низ живота скрутило сладким спазмом. Руки Дьяра подхватили меня, поднимая со стула и усаживая на стол. Мужское тело вклинилось меж моих ног.

Дирижабль вновь качнуло, так что со стола упала пачка новостных листков. Или это мы их нечаянно смели?

Я откинула голову, уперев позади себя вытянутые руки о столешницу, позволяя целовать свою шею. Сильные, теплые, чуть шершавые руки споро развязывали шнуровку. Ткань платья приспустилась, оголяя кожу плеч.

Дьяр целовал меня – губами, прикосновениями рук, жаркими взглядами, – заставлял с шумом втягивать воздух, забывать свое имя и с шумом и мольбой выстанывать его. Йоран потянул за косы, заставив еще сильнее откинуть голову и начав прокладывать дорожку из поцелуев на шее.

Я дрожала от предвкушения и желания, мои губы распухли от поцелуев. Такой меня и увидел Дьяр, отстранившись на