«Райк должен выжить. Просто следи за нашими стражами».

Адонго протянул руку и схватил Тора за плечо.

«Подожди. Я помогу».

Морук так никогда и не узнал, какой благодарности был исполнен Тор, который на самом деле толком не представлял, как решить эту непростую задачу. Не теряя времени, он установил связь и очистил свой разум от всех лишних мыслей. Заметив на губах Адонго мрачную улыбку, Тор недоуменно посмотрел на него.

«Это похоже на бой с Орлаком, – морук опустился на колени рядом с Райком. – Мы делали то же самое – соединяли наши разумы так крепко, как могли. Но сил все равно не хватило».

У Тора пробежал мороз по коже. Он снова коснулся Райка ладонями, призвал Цвета и почувствовал, что растворяется в них.

Когда Тор нашел Райка, тот лежал, сжавшись в комочек и истошно завопил, едва почувствовал приближение другого человека. Адонго тоже услышал крик, и связь между ними стала крепче. Морук едва удержался, чтобы не выглянуть из палатки, но напомнил себе, что поймет, если разбойники решат войти внутрь.

«Тихо, Райк, – шепнул Тор, обращаясь к разуму мальчика. – Это только я».

Юнга был в замешательстве. От ужаса его мысли путались, и он даже не понял, что Тор не просто рядом – он в нем.

«Иди за мной, Райк».

«Мне страшно. Он отрубит мне руку и скормит меня гигантским муренам».

«Райк!» – Тор был непреклонен.

«Да?» – почти бесшумно откликнулся мальчик.

«Черная Рука мертв. "Оса" затонула. Ты заблудился. Иди за мной, я отведу тебя туда, где мы оба должны находиться. Понимаешь?»

Наступило долгое молчание, и Тора охватила тревога. Сколько Адонго сможет держать его? Долго ли он может оставаться в теле Райка, не подвергая опасности ни себя, ни мальчика?

«Райк, ты слышишь меня?»

«Он мертв? А мы не утонули?»

«Мы живы. Не скажу, что все замечательно, но мы выкарабкаемся. Прежде всего, мы должны быть вместе… и проснуться. Ты идешь за мной? Обещаю, я никому не позволю причинить тебе зло».

«А что стряслось?»

Значит, он все-таки слушает. Молодец.

«Откровенно говоря, без тебя мне не справиться».

Райк позволил взять себя за руку и последовал за Тором. Юноша едва успел вернуться в собственное тело, когда глаза Адонго распахнулись. Полог зашуршал, в палатку ввалился Хэрид, а за ним его помощники.

Морук все еще держал в руках влажную тряпку. Ему хватило присутствия духа, чтобы деловито сунуть ее Тору, который тяжело дышал, пытаясь собраться с мыслями.

«Бери, – раздалось в голове молодого лекаря шипение Адонго. – И делай то, что полагается».

Тор вздохнул, выпрямил спину и потянулся. Такое чувство, что ему пришлось простоять на коленях полдня… Он осторожно поднял голову, посмотрел на Хэрида и положил влажное полотенце на лоб Райку. Голова шла кругом – состояние, в котором трудно делать вид, что с тобой ничего не происходит.

– Зачем тебе этот раб? – рявкнул Хэрид.

Тор покосился на юнгу. Лицо Райка подергивалось, глаза под закрытыми веками двигались, словно он что-то разглядывал. Добрый знак. Мальчик вернулся к жизни. Он спит, но опасность миновала, и скоро он будет здоров. Теперь надо разобраться с работорговцем, который пребывает не в самом лучшем расположении духа. Тор с трудом встал, с покорным видом изучая свои ботинки, но не преминул показать Хэриду, что прикован к шесту. Адонго оставался на коленях и молчал.

– Я дал мальчику сонное снадобье, которое заодно снимет жар, почтенный. Думаю, при должном уходе он выздоровеет.

– Так-так, всемогущий лекарь… А ты научился вести себя как следует, как я погляжу…

– Да, сударь.

Тора так и подмывало дать волю Цветам, которые все еще переливались внутри.

– … А вот на мой вопрос ты так и не ответил.

Какой вопрос? Тор почувствовал, что ему отчаянно нужен отдых.

«Объясни, что я здесь делаю», – подсказал Адонго. Мысли хороводом закружились у Тора в голове.

– Яговорил вашим людям, что Райк смертельно болен и что болезнь заразная… Я ошибся, простите, сударь… но только отчасти. За мальчиком придется ухаживать всю ночь, иначе он умрет. Надеюсь, морук будет мне помогать, и ваши люди смогут спать спокойно… сударь, – Тор бросил на бывшего помощника капитана быстрый взгляд и снова опустил глаза.

– Сколько заботы о моих ребятах, Гинт… С чего бы это? Но ты прав: у меня не должна болеть голова ни из-за тебя, ни из-за морука, ни из-за юнги. Просто если ты вытащишь его, он нам еще пригодится. Так что продолжай. Завтра мы отплываем.

Хэрид уже собрался уходить, но обернулся и поиграл кнутом.

– Ах, да, Гинт. Этой ночью я обойдусь без девочек. Я устал, – он ухмыльнулся. – Можешь сам развлекаться со своим любимчиком.

– Спасибо, сударь.

Это все, что смог выдавить из себя Тор, прежде чем Хэрид и его подручные удалились.

Похоже, он уснул, потому что очнулся от того, что его трясли. Что-то глухо бряцало прямо над ухом. Цепи?! Затем Тор вспомнил все и открыл глаза. Адонго пристально смотрел на него, и вид у морука очень обеспокоенный.

«Что случилось?» – спросил юноша.

«Не знаю. Думаю, ты потерял много сил, исцеляя мальчика».

«Как он?» – Тор осторожно сел, стараясь не шевелить головой: она и без того шла кругом.

«Сам взгляни», – предложил Адонго.

Молодой лекарь посмотрел в угол. Райк лежал, свернувшись калачиком, и спал глубоким, здоровым сном.

«Он даже разговаривал. Просил поблагодарить тебя за то, что ты нашел его и вернул назад».

«Удивительно, что он что-то помнит», – отозвался Тор и снова закрыл глаза.

«Скорее всего, он все забудет, как только по-настоящему проснется. Но за мальчика можно не беспокоиться. Жар спал. Он не бледен, то, что ты видишь, – это здоровый румянец. Если сегодня он выспится, то к отплытию будет совсем здоров».

«А, так мы отплываем… И долго нам плыть?»

«Думаю, дня три».

«Адонго, можешь дотянуться до моей сумки?»

Морук передал сумку Тору. Юноша чувствовал такую слабость, что не мог пошевелиться. В сумке должна была лежать маленькая бутылочка; во всяком случае, когда Тор покидал Сердце Лесов, она была там.

Приоткрыв глаза – веки казались неподъемными, – Тор принялся искать вожделенный пузырек. А, вот и он. Только бы там оказалось именно то, что сейчас нужно! Тор вытащил пробку, поднес пузырек к носу и вспомнил каморку в «Пустом кубке». Там он впервые исцелил человека с помощью волшебства – человека, который теперь стал соколом.