Брат Альберт, однако, замечает, что ФБР (sic) предприняло поиски Фулканелли «и до сих пор ищет его» не только из-за его высочайших познаний в области алхимии, но и потому, что, по слухам, у него имеется рукопись Роджера Бэкона, содержащая формулу деления ядер и ядерного же синтеза. Бэкон, пишет Альберт, ссылался в своих сочинениях на «некое вещество», из которого «можно сделать взрывчатку со слепящей вспышкой, способную уничтожить целую армию или город». И снова Альберт, к сожалению, не признаётся, откуда он взял эту информацию.

Встреча Альберта и Канселье была организована с помощью сеньора Вилла-Санта ди Лугано, который вместе со своей женой, бывшей графиней Софией Текели де Сель были ревностными приверженцами алхимии. Поскольку Альберт не говорил по-французски, а Канселье — по-английски, они пригласили сеньора Аугусто Панкальди ди Аскона в качестве переводчика. Когда они прибыли в первый раз в дом Канселье, расположенный в часе езды от Парижа, их встретила мадам Канселье, которая сказала, что ничего не знает о запланированной встрече и что её мужа нет дома. Правда, она позволила им прийти позднее. Явившись во второй раз, они увидели Канселье — невысокого, лысеющего мужчину; его редкие волосы ниспадали на шею длинными прядями.

Бóльшая часть их беседы касалась алхимии и её принципов, поэтому я передаю лишь те её фрагменты, которые имели отношение непосредственно к Фулканелли.

Альберт: «Ваше имя, месье Канселье, стало, практически синонимом Фулканелли. Это потому, что вы — единственный человек, которого можно назвать его учеником?»

Канселье: «Я был единственным учеником Фулканелли».

Альберт: «Вы работали с Фулканелли в теоретическом ключе, или были только его помощником в практической лабораторной работе, или и то и другое сразу?»

Канселье: «Мы с Фулканелли занимались исключительно умозрительной алхимией. На протяжении нашей совместной работы я видел своими глазами очень немногое. Я оказал ему достаточно много услуг, чтобы получить возможность часто наблюдать его за работой. Однако сам я с ним не работал. Я только наблюдал. Я познакомился с Фулканелли в 1915 году. Мне было тогда шестнадцать лет. Всё случилось через посредство его слуги, который сказал мне: „Я хочу познакомить вас с очень интересным человеком“, которым и оказался Фулканелли».

Альберт: «Когда вы последний раз видели Фулканелли?»

Канселье: «Я был рядом с ним в течение пятнадцати лет. Фулканелли исчез в 1930 году, когда были опубликованы „Философские обители“. В 1932-м Жюль (sic) Шампань, чей портрет вы видите там, на стене, умер. Именно он сделал все иллюстрации для книги».

(Примечание: по моим сведениям, первое издание «Философских обителей», сделанное Жаном Шемитом, появилось в 1929 году.)

Альберт: «Вы знаете, откуда Фулканелли был родом? Где он родился?»

Канселье: «Нет. Знаю только, что у него весьма обширный круг друзей. Если называть только известные имена, то среди них были Фердинанд (де) Лессеп[174] и Пьер Кюри».

Альберт: «Вы знаете, где Фулканелли находится сейчас? Может быть, у вас есть какие-то догадки?»

Канселье: «В 1922 году он несколько раз навещал меня в Сарселе. Когда он исчез в 1930 году, он был уже очень стар, но когда я снова встретил его в 1952 году, ему на вид было едва ли лет пятьдесят».

Далее разговор перешёл на других современных алхимиков, и Канселье сказал, что он никого из них не знает, хотя и упомянул покойного Армана Барболя. Он сказал, что не принимает систему Барболя всерьёз, но что каждый оператор должен работать так, как считает нужным. (Барболь практиковал некую разновидность спагирической алхимии, собирая землю и росу и производя растительные эликсиры.)[175]

В ответ на вопрос о будущем практической лабораторной алхимии Канселье сказал: «Я верю, что этим займутся молодые. Я уже на протяжении двадцати лет наблюдаю их и пришёл к выводу, что будущее алхимии принадлежит молодости. Философ и его Камень всегда пребывают в настоящем, и это настоящее содержит одновременно прошлое и будущее».

Альберт спросил Канселье, готов ли он принять участие в лабораторных экспериментах. Канселье выразил согласие, но сказал, что его лаборатория сейчас как раз в стадии реорганизации. В результате Альберт и Канселье договорились о новой встрече на следующий год.

Альберт: «Смог ли Фулканелли в лабораторных условиях произвести философскую ртуть и удалось ли это вам? Если да, то смогли бы вы узнать философскую ртуть, если бы я вам её показал?»

Канселье: «Да, я видел, как он это делает, получал её сам и, несомненно, узнал бы, если бы мне её показали».

Альберт: «Видели ли вы своими глазами, как Фулканелли прозводил трансмутацию золота?»

Канселье: «Да. Я присутствовал при этом вместе с Гастоном Соважем и Жюлем (sic) Шампанем. Трансмутация была осуществлена на газовом заводе в Сарселе, где я в то время работал. Я сам произвёл её под руководством Фулканелли. Для этого я получил три маленьких кусочка трансмутирующего камня. Он состоял наполовину из золота и наполовину из Философского камня».

Альберт: «Проводил ли Фулканелли другие трансмутации, при которых присутствовали только вы?»

Канселье: «Нет. Он не совершал больше никаких трансмутаций, при которых присутствовал бы только я. Мне известно только о той, что была в Сарселе».

Альберт: «Вы продолжаете преподавать вашим ученикам то, чему учил вас Фулканелли?»

Канселье: «Я директор школы, как и Андре Бретон. С учениками я контактирую в основном через книги и переписку. Ко мне приезжает очень много людей, и если бы я временами не делал вид, что меня нет дома, я просто не успевал бы заниматься своими делами. Кроме того, я довольно много переписываюсь с итальянцами».

И снова разговор перешёл на особенности алхимического процесса, и Канселье рассказал Альберту, что поспособствовал своему восстановлению после сердечного приступа в 1974 году с помощью «селитры», которую приготовил алхимическим способом. «Благодаря этим алхимическим манипуляциям я всё ещё здесь», — сказал он.

Встретились ли Канселье и Альберт впоследствии, чтобы осуществить запланированные алхимические эксперименты? Нет. Секретарь, говоривший от имени Альберта, сообщил, что это случилось по причине «отказа Канселье». С другой стороны, источник, близкий к Канселье, сообщил мне, что того не особенно впечатлил американский посетитель.

Одно из самых любопытных и тщательных исследований тайны Фулканелли было предпринято в 1930-х годах двадцатидевятилетним парижским оккультистом Робером Амбеленом. В этой главе мы раскроем и исследуем его аргументацию, однако хочу сразу предупредить, что его заключения и выводы далеко не обязательно совпадают с нашими. Причины тому кроются в дальнейшем развитии истории Фулканелли, о котором речь пойдёт в своё время.