Полицейские даже не взглянули в нашу сторону: кто бы мог подумать, что тут среди белого дня разгуливают беглые каторжники!.. До города оставалось каких-то несколько сот метров, когда мы вынуждены были признать что все наши усилия напрасны. Дороги, ведущие в Марокко, были перекрыты полицейскими и солдатами.

От ружей и штыков в глазах рябит. Впрочем, никто бы не удивился, вздумай власти из-за троих парней объявить всеобщую мобилизацию и ввести чрезвычайное положение.

У придорожного трактира стояли два пустых автомобиля, владельцев забрали в полицию для проверки документов. Чуть подальше ожидала еще одна машина, водитель уткнулся в газету.

Альфонс Ничейный сделал мне знак рукой и направился к машине. Окликнул шофера, а я тем временем зашел с другой стороны.

Связав парня, мы отправили его отдыхать под кустик.

Овцы терпеливо дожидались дальнейших указаний.

– Садись за руль, – велел мне Ничейный, – и гони машину прямо вон на то дерево у входа в трактир. Только не забудь вовремя выскочить. – С этими словами он оставил меня и двинулся к заведению.

Зная, что Альфонс ничего не делает зря, я подчинился его приказу. Разогнав машину, в последнюю секунду выскочил. Врезавшись в дерево, автомобиль с грохотом перевернулся а я проследовал за Ничейным в трактир.

Там царил полный разгром. Мебель опрокинута, стулья сломаны, бутылки-стаканы перебиты, владелец заведения и официант в слегка потрепанном виде валяются на полу. Видимо, драка была нешуточная.

– Что тут стряслось? – поинтересовался я.

– Да ничего особенного, – отмахнулся Ничейный. – Просто мне нужно было воспользоваться телефоном… Давай промочим горло. – Мы хлебнули по глотку, а через несколько минут послышался вой сирены.

– Неужто опять патрульная машина? – несколько встревожился я.

– Нет, «скорая помощь». Я вызвал спасателей к месту автокатастрофы.

Врач и шофер кареты «скорой помощи» удивились, что ни в машине, ни возле нее пострадавших не видно. Они удивились еще больше, ни за что ни про что получив по кумполу, и на какое-то время вырубились. Им незамедлительно была оказана первая помощь: уложив пострадавших на носилки, мы засунули их в карету и с включенной сиреной помчали прямо на кордон.

Альфонс Ничейный в кепи шофера и белом халате выглядел за рулем вполне уместно, а я, как и положено, дежурил при больных – мера совершенно необходимая, потому как то один, то другой, придя в себя, проявляли беспокойство. В таких случаях «санитару» вновь приходилось возвращать их в беспамятство, чтоб не трепыхались.

При нашем приближении кордон расступился, и карета влетела в город. По-прежнему с включенной сиреной «скорая помощь» подкатила к зданию штаба, произведя полный фурор.

Альфонс Ничейный выскочил из машины и поспешил к часовому.

– В машине тяжелораненый боевой офицер. Тревожить его нельзя, это чревато роковыми последствиями. Офицер должен передать секретное сообщение маркизу де Сюрьену. Действуйте без промедления!

Часовой убежал, а я в последний раз погладил по голове своих подопечных и тоже вышел на волю.

Неужто мы наконец у цели?!

– Именем закона! – С десяток полицейских взяли нас в плотное кольцо, черные зрачки револьверов были нацелены нам в грудь.

– Обождите минуту, мы выполняем важное задание!

– Пошевеливайтесь, иначе стреляем без предупреждения!

– Нет! – одновременно вырвалось у нас обоих.

В этот момент появился маркиз де Сюрьен, вид у него был крайне удивленный. Старший полицейский взял под козырек.

– Ваше высокопревосходительство! Это беглецы из Игори.

– Как они сюда попали?

– В карете «скорой помощи».

– Позвольте, но ведь я вас знаю! – воскликнул маркиз, присмотревшись к нам повнимательней. – Жаль, что вы так плохо кончили.

– Господин адмирал! – козырнул Альфонс Ничейный. – Я должен передать вам письмо. – И протянул конверт.

– Хм… странно, – недоумевающе хмыкнул маркиз. – К чему мне поваренная книга?

– Прошу прощения… – впопыхах Ничейный перепутал конверты.

Но следующий миг стал моментом нашего триумфа. Ради таких моментов стоит рождаться на свет!

Мы вручили маркизу подлинное сообщение генерала, в конверте с пятью нетронутыми печатями.

Тем временем вокруг собралась толпа зевак, и число любопытствующих все увеличивалось. А уж когда прошел слух, что знаменитые беглецы прибыли в Марокко, на улицах города и вовсе началось сущее столпотворение.

Шум, крики, свист резиновых дубинок, испуганные возгласы женщин… Кое-кто из толпы приветствовал героев традиционным «ура!», за что немедленно был отправлен за решетку.

– От кого это письмо?

– Мы не вправе оглашать подробности, ваше высокопревосходительство.

– Почему же?

– Приказ есть приказ, а мы всего лишь солдаты, выполняющие свой долг.

…Толпа прорвала кордон. Замелькали сабли, заработали полицейские дубинки… Нас притиснули к подворотне.

Маркиз де Сюрьен спрятал письмо в карман.

– Доставьте их к коменданту форта Гюрли! – велел он, затем обратился к нам. – Это письмо может служить в суде смягчающим обстоятельством? – резким тоном спросил он.

– Да, ваше высокопревосходительство.

– Если так, то, учитывая ваши прежние заслуги, я постараюсь, чтобы военный трибунал принял их во внимание. Хотя вряд ли найдется оправдание тому, что вы натворили… Жаль, что покатились по наклонной плоскости… – Маркиз повернулся и ушел.

Тем временем на помощь полиции подоспело армейское подкрепление, и в результате решительных действий удалось оттеснить толпу на прилегающие улицы.

Мы позволили капралу защелкнуть на наших руках «браслеты», после чего нас быстро затолкали в большой серый военный автомобиль и отвезли в форт. Через минуту мы уже стояли на плацу. Первым делом нас отвели в караулку и основательно вывернули карманы.

– Целый арсенал, будь оно неладно!.. – выругался сержант.

Действительно, полдесятка револьверов, множество обойм к ним, нож, свинцовая дубинка – и все это на двоих – зрелище не для слабонервных.

– А это что такое? – воскликнул он, беря в руки поваренную книгу Левина.

– Видите ли, это очень важная улика, – пояснил Альфонс Ничейный. – Прошу обращаться с ней бережно.

– Ну и дела!.. Провалиться мне на этом месте, если ваша «улика» – не поваренная книга Левина.

– Именно так! – подтвердил я.

– Правда? – всполошился вдруг капрал. – Ну-ка, покажите мне на фотографии, где он тут, знаменитый Левин!