— Ага. Не бойся, они нам не рискнуть напасть на меня на виду у всей крепости, — я спрыгнула в снег и проковыляла к рыхлой тропкой, сотавленной пришлыми.

— Камни ищете, господин геолог? — бодро спросила я, когда Берг подошел ко мне вплотную. Его товарищи остановились в паре десятков шагов позади него. Эх, вежливые.

— Да.

— Тут ценные камушки валяются, — согласилась я. — Все гибернийские руины этой земли находятся под охраной Ордена.

— А ты из Ордена, сестрёнка?

— Ага. На шесть поколений, — гордо заявила я. — По матери на шесть, по отцу на пять. Брат тоже рыцарь.

По-моему, он не ожидал такого ответа.

— Так вот, — благодушно продолжила я. — Езжайте-ка вы на станцию, пока мастер Рахаил не узнал, что вы тут бродите.

— А тут нельзя находиться?

— Не-а. Искать камушки тут тоже нельзя. Пробы там всякие, бурить. Земля ах какая твёрдая, надорвётесь, — я кивнула в сторону станции. — Давайте, по машинам и домой.

— Мы не хотим ссориться, сестра, и у нас есть все бумаги от княгини для рабт по изучению…

— Тшш, — я сделала круглые глаза и приложила палец к губам. — Если сейчас Рахаил прикажет утопить тебя в озере, ты сумеешь пожаловаться на него княгине?

Бегр, похоже, понял, что не сумеет.

— Вы не первые, кто приезжает сюда зимой камушки изучать по её просьбе, — благодушно пояснила я. — И каждый раз так получается, что их интересуют камушки под охраной Ордена. Около озера там, на откосе или на сыпучем незамерзающем берегу. Княгиня не рассказала, куда делись предыдущие три экспедиции?

Берг вздохнул, выдохнул и кивнул.

— Сестрёнка, я не хочу ссориться ни с тобой, ни с мастером Рахиилом.

— Рахаилом. Не путай.

— С мастером Рахаилом. Майя…

— Анатеш.

— Сестра Анатеш, я не ищу ссоры ни с вами, ни с гарнизоном вашей крепости. И мы не собираемся разорять раскоп, красть какие-то статуи или вещи. Я признаю, что поступил не очень хорошо, соврав вам. Мы не геологи.

— Это я уже давно знаю. Попробуйте удивить меня другим признанием. Вас прислала княгиня?

— Мы её тоже обманули. Видишь ли, я историк.

— М-м-м.

— Из Императорской исторической школы Лимы.

Я кивнула. Ну да. И он будет на нашей земле заниматься зимой историческими изысканиями без раскопок. Очень убедительно.

— Копать вы не будете?

Берг отрицательно покачал головой.

— А зачем вы здесь тогда?

— Я… хочу проверить одну свою теорию. Для этого мне пришлось пойти на обман. Чтобы получить разрешение, я пообещал княгине гибернийские артефакты. Но я ничего ей, разумеется, не повезу. Да и где я их достану?

— Не верю.

— Можете не верить. Я хочу лишь увидеть единственную сохранившуюся цепь городов своими глазами…

Берг сделал шаг вперёд, и я внезапно увидела перед собой сияющую башню до небес. Извечный огонь расположился прямо на её вершине, или это был другой огонь? Я чувствовала, как на моём теле шевелится каждый волосок от близости чего-то огромного, пышущего силой и огнём. Я была не я, а что-то иное. Мои крылья касались земли, мои лёгкие были наполнены огнём, я подняла голову и увидела… Видение сменилось. Я увидела силу, способную сокрушать земли. До того, как пришли люди, не было нужды в камнях. Мир был всем. Огонь был везде, воздух был везде, а живительные воды Океана пронизывали толщу земель и самого существа…

Я села задницей в снег и затрясла головой. Берг стоял надо мной и моргал.

— Ты ебанулся, — тихо сказала я. — Откуда у тебя эти воспоминания?

Берг выпрямился и состроил удивлённое лицо.

— О чём вы, сестрёнка?

— Откуда у тебя воспоминания из божьих камней? — меня начало трясти. Геологи, мать их. Охотники за древностями недоделанные.

— Ты тоже их видела?

Я с трудом поднялась на ноги. Берг неожиданно оказался где-то внизу. Я словно выросла от гнева. Перед глазами заплясали цветные пятна. Мне стало страшно, что я сейчас упаду и не встану. Я кое-как собралась и почти спокойно сказала:

— Ты сейчас садишься в свою тарантайку и валишь на станцию. Если сунешься за её пределы, я тебя убью, понял? И больше никогда в жизни не возвращайся сюда, потому что сунешься — умрёшь. Клянусь Тиарой, умрёшь. И любой орденец, увидев тебя здесь, убьёт тебя!

— Ты не в себе, — протянул Берг.

— Я тихо сказала?! Убирайтесь отсюда! — я поднялась на ноги, развернулась и побрела к Фераху. Около машины оглянулась и крикнула так, чтобы слышали и те, мать их, геологи, что делали вид, что не примеривались, как бы сломать мои печати. — Если в течение часа не уберётесь отсюда, пойдёте на корм тюленям! Слово сестры Тиары!

Я влезла на своё место позади Фераха и буркнула:

— Домой поехали.

— Что там случилось? — тихо спросил рыцарь, когда мы отъехали.

— Проблемы. На станцию сегодня не едем, мне срочно нужно к Рахаилу.

Старик выслушал меня внимательно. Объяснение, что моя предшественница могла видеть память тех Божьих камней, что не испортили пришедшие на гибернийские руины люди, его удовлетворило. В целом, я даже не соврала. Моя предшественница действительно умела пользоваться легендарной общей памятью гибернийцев, вот только почерпнула оттуда лишь бредовые видения и поводы для беспокойства, а не какие-то сверхчеловеческие знания, как надеялись головастики из университетов. Да, гибернийцы придумали способ, как оставлять свою память в мире после своего ухода, вот только от людей они отличались не то, чтобы многим, и оставляли вовсе не благожелательные послания грядущим поколениям.

Теперь, стоя перед стариком в тёплом и светлом кабинете, я не могла сказать, почему я пришла в такой ужас, и почему я узнала башню до самого Извечного Огня. Да и узнала ли? Память о видении поблекла, как кошмар после пробуждения. Может быть, это было моё видение, а Берг не причём? По-моему, я давно уже схожу с ума. Или это с перевалов надуло чертовщины. Заяц с человеческими глазами тому доказательство, что скоро наступят чёрные и безрадостные ночи конца зимы, когда к стенам крепости будет приходить чёрт те что, и мы на два месяца окажемся в настоящей осаде.

К моему огромному облегчению, Рахаил одобрил мои действия. Ряженные под геологов тоже приняли меня всерьёз, и меньше, чем через час после нашего разговора погрузились в свои самоходные сани и уехали на Станцию. Я смотрела на них и чувствовала себя совершенно разбитой и несчастной. Никуда в тот день я не поехала, а спать ушла рано-рано, зарывшись в подушки, одеяла и от души наевшись пирожков. Мне снились мальчики. Они стояли на гранитном мейндском берегу и смотрели куда-то вдаль. Извечный огонь светил