Понятно, что если бы Новотной пришлось не по нраву предложение Тауэрса, она вполне могла бросить этот грязный бизнес и вернуться в Англию. Но она, судя по всему, вошла во вкус «первой древнейшей профессии» и не собиралась оставлять начатое ими дело.

О насилии со стороны Тауэрса здесь, очевидно, не могло быть и речи. Их партнерство было взаимным и добровольным.

В начале марта 1961 года помощнику окружного прокурора Уильяму Рейли позвонил по телефону один из осведомителей и сообщил адрес квартиры, в которой, по его сведениям, занимаются проституцией. Полицейская группа 18 участка Нью-Йорка была послана по указанному адресу.

Патрульный Томас Флад, одетый в гражданское, позвонил в дверь, представился одним из клиентов. Дверь открыла полураздетая Мариэлла Новотна. Флад вошел в квартиру и предъявил свой жетон полицейского. Тауэрс спрятался в шкафу, но его без труда нашли и препроводили вместе с Мариэллой в участок.

При допросе до смерти напуганный сутенер отрицал все, даже то, что он знаком с Новотной. Не помогло. Оба были арестованы и предстали перед судом по обвинению в проституции и сутенерстве.

В ходе расследования Мариэлла предъявила полицейским адресную книгу, в которой фигурировали имена и телефоны ее клиентов, знакомых Тауэрса. Среди них было немало весьма высокопоставленных людей — политических деятелей, бизнесменов, юристов.

Расследование приняло новый оборот.

Дело немедленно передали Федеральному бюро расследований.

Телефонная книжка Мариэллы

Эту книгу в архиве ФБР пытались в дальнейшем получить многие журналисты. Но она, конечно же, не сохранилась.

— Ее, должно быть, уничтожили за ненадобностью, — объясняли пропажу вещдока сотрудники ФБР.

Новотную и Тауэрса продержали в полицейском участке недолго. Их дело было кристально ясным. Состав преступления очевидным. Но, как ни странно, приговором суда оно не закончилось. Причиной тому — и это очевидно — рассказ Мариэллы о том, что в числе ее клиентов были братья Кеннеди. Влиятельные люди в Вашингтоне, естественно, не могли допустить публичного рассмотрения в суде дела Тауэрса и Новотной. Они прекрасно понимали, что в ходе слушаний связь Мариэллы с братьями Кеннеди легко могла бы всплыть на поверхность и попасть в прессу.

Выход из положения был найден без особого труда и долгих проволочек. Обоим подсудимым дали возможность бежать из страны. Гарри Тауэрс через третьи страны отправился в Москву, Мариэлла Новотна — на океанском лайнере в Лондон.

В Москве, если верить одной из имеющихся версий, Тауэрс пытался установить деловые связи с потенциальными партнерами на центральном телевидении и киностудиях страны, предлагая собственные услуги опытного продюсера и делового партнера. Однако, судя по всему, бизнес-проекты предприимчивого британца не заинтересовали советских функционеров. Тауэрс был в отчаянии.

За британским коммивояжером в Москве присматривали парни из Второго главного управления КГБ — управления контрразведки. Практика для тех лет вполне ординарная. На легендарного генерала Олега Михайловича Грибанова, тогдашнего начальника второго главка, работало чуть ли не полстраны. Вражеский шпион не должен был пройти незамеченным на советской территории. В каждом сколь-нибудь значимом советском учреждении контрразведка имела своих «добровольных» осведомителей.

Информаторы, которым было поручено вести Тауэрса, докладывали своим кураторам, что «объект» искренне желает делать совместный многообещающий бизнес с партнерами в Советском Союзе, но его, к сожалению, не понимают.

— А ведь я мог бы быть полезен СССР не только как продюсер, — многозначительно заметил мистер Тауэрс в ходе одной из бесед в московском ресторане с важным чиновником из госкомитета по кинематографии, оказавшимся по совместительству информатором КГБ. — Я располагаю очень важными сведениями, которыми мог бы поделиться в обмен на контракт с вами.

Нетрудно представить себе, какие именно важные для СССР сведения имел в виду мистер Тауэрс — те же самые, что предлагала Евгению Иванову на встрече в Спринг коттедже Мариэлла Новотна. Очевидно, речь шла о компромате на первых лиц США. Скорее всего, о документированном компромате. Логично было бы предположить, что Тауэрс с его опытом работы в теле- и кинобизнесе с помощью Новотной вполне мог заниматься фото- и киносъемкой ее клиентов в Нью-Йорке. В первую очередь тех из них, кто принадлежал к крупному бизнесу или высшему политическому руководству страны. Расчет был прост — продать отснятый материал их конкурентам или противникам, на худой конец — желтой прессе. Или получить выкуп от них самих в обмен на компромат. Последний вариант был связан с большим риском: скомпрометированные ими влиятельные клиенты могли и поквитаться с шантажистами. Поэтому такой ход действий был оставлен на самый крайний случай.

Трудно сказать, заинтересовало ли кого-нибудь на Лубянке предложение Гарри Тауэрса. Ни одна разведка мира, как известно, добровольно не выдает своих агентов. Так или иначе, в СССР мистер Тауэрс долго не задержался. Срок его визы вскоре истек, и он отправился в вояж по столицам других социалистических стран, возможно, предлагая аналогичные бизнес-проекты чиновникам соответствующих госучреждений в Будапеште, Софии или Варшаве.

Каких успехов на этом поприще удалось достичь Гарри Тауэрсу, трудно сказать. Но его деловая карьера вскоре, как по мановению волшебной палочки, резко пошла в гору.

Он стал получать в Голливуде один контракт за другим. Сначала его взял под свое крыло могущественный Самюэль Аркофф, хозяин крупной кинокомпании «Америкэн Интернешнл Пикчерс». И на свет божий вышли спродюсированные Таурсом ужастики с небезызвестными Кристофером Ли и Клаусом Кински.

Затем его «запустил в обойму» знаменитый дуэт из «Кэннон Филмз» — Менахем Голан и Йорум Глобус. В итоге на экранах в облике «оперного фантома» появился будущий исполнитель роли Фредди Крюгера в бесконечных «Кошмарах на улице Вязов» — Роберт Инглунд. «Кошмары» снимали уже другие кинематографисты, но первым мистера Инглунда открыл для кино Питер Велбек. Именно это имя взял себе в Голливуде Гарри Алан Тауэрс. Прежнее его почему-то не устраивало. Хотя люди сведущие прекрасно понимали почему.

Фильмы, которые в огромной количестве продюсировал Питер Велбек, не принесли ему большой славы, но заработали достаточно денег.

Кто вдруг открыл вчерашнему неудачнику голливудские ворота к коммерческому успеху и благополучию, знает, должно быть, лишь Гарри Алан Тауэрс. Сдается, однако, что его документированные компроматы все же были кем-то выкуплены. А платой за них стал постоянный ангажемент продюсера Питера Велбека в Голливуде.

Аналогичный бизнес Новотной оказался менее успешным. Истории, проданные ею репортерам из желтой прессы, принесли Мариэлле больше проблем, чем коммерческих дивидендов. В итоге ее нашли мертвой на кухне собственной квартиры. Официальная версия гласила: отравление снотворными таблетками.