безостановочно расхаживал по пространству между кресел и, будь здесь ковер, уже непременно протер бы его до дырок.

– А кто об этом знает? – наконец подала голос Лика.

– Только Никита, – несчастным тоном ответила Ева.

– А что он по этому поводу думает?

– Сказал, что здесь он не помощник. Женька ему не друг, и он понятия не имеет, что делать. А еще сказал, что это нормально – вывести Матвея Семёновича, даже если он и предатель, – мол, бывает.

Лика молча кивнула и уставилась в пол.

– Вот что. – Валера остановился и повернулся к девочкам с решительным видом. – Мы ничего не скажем Женьке и попросим Никиту оставить его наверху с Корвином. Пусть что-нибудь придумает.

– То есть ты, как и Никита, считаешь, что это нормально – попытаться убить собственного брата? – округлила глаза Лика.

– Нет, – терпеливо ответил Валера, – но я просто знаю, что это очень больно, когда кто-то из твоих близких относится к тебе… не так, как тебе хотелось бы. Поэтому думаю, что равнодушие отца будет для Женьки болезненнее.

– Но тогда ведь справедливость не восторжествует, – наивно заметила Ева.

– А она торжествует только в сказках, Ев. Да и то не во всех, как видишь, – пожал плечами Валера.

На подготовку к походу в подземный мир ушло совсем немного времени. Никита велел девочкам переодеться для верховой езды и сообщил о том, что отец не против их прогулки. Вопреки опасениям Евы, во дворе их встретила карета. Настоящая, красивая, с резными дверцами.

– Ну что, девочки, чувствуете себя принцессами? – весело спросил Матвей Семёнович, открывая дверь-половинку перед замершей Ликой.

Валера успел переговорить с Никитой, и тот вроде как обещал оставить Женьку наверху. Хотя, как он собирается это сделать, Ева не представляла. Это же Жаров – катастрофа на ножках.

– Грузимся по-быстрому, – скомандовал Никита и забрался на место кучера.

– Никит, а можно мне с тобой рядом сесть? – попросил Валера, и сын Кощея молча кивнул.

Он выглядел непривычно серьезным и сосредоточенным.

Лика, Ева, Женька и Матвей Семёнович забрались в карету. Внутри она выглядела так же роскошно, как и снаружи: на обтянутых бархатом сиденьях лежали подушки, что позволяло разместиться с комфортом. С потолка свисала кисточка, за которую Женька не преминул дернуть, и карета погрузилась в сумрак, когда тяжелые шторы упали по бокам, скрывая пассажиров от людских глаз.

– Слава богу, не верхом, – пробормотала Ева, когда карета тронулась.

От воспоминаний об их прошлой прогулке было до сих пор тошно.

– А Валерка, кстати, летом верхом учился кататься, – сказала Лика. – Он мне фотки с конной секции присылал.

– И мне, – вздохнула Ева.

Она после этих фоток целых полчаса всерьез думала записаться в конный клуб, но, во-первых, это было довольно дорого, а во-вторых, она не Валерка. От того все насмешки отлетали рикошетом. Ева так не умела.

– А что там Никита грузил в багажный отсек? – обратился Женька к дяде.

– Увидишь, – туманно ответил тот и дернул за шнурок, поднимая шторы.

– Если мы едем к тому же выходу, то это несколько часов, – с тоской заметила Ева.

Не то чтобы ей не нравилось ехать в настоящей карете, но было жалко терять столько времени, а еще для нее любое ожидание было смерти подобно. Ей всегда казалось, что проще уже поскорее отмучиться на любых контрольных, годовых тестах, чтобы не нужно было лихорадочно повторять пройденное и гадать, чем все закончится. Вот и сейчас ей уже хотелось побыстрее добраться до входа в подземный мир, сделать все, что они там собирались, и отправиться наконец домой.

Встречаться с Кощеем еще раз ей совершенно не хотелось. И от этого было обидно. Как будто у нее отняли то, чем она жила целых десять лет.

– А шапку взяли? – снова спросил Женька.

– Женя, мы взяли все, что нужно. Расслабься.

Странно было слышать это от Матвея Семёновича, потому что предложить Жарову расслабиться мог только человек, который его совсем не знал. Женька ожидаемо совету не последовал. Он принялся крутиться на сиденье и выглядывать в окно, без конца задевая ногами сидевшую напротив него Еву. Каждый раз он извинялся, но через полминуты начинал крутиться вновь. Если бы здесь был Валера, он бы наверняка придумал, что сказать и как отвлечь Женьку. Но Валера сидел снаружи, и суетливая тревожность Жарова постепенно передавалась остальным.

К тому моменту, когда карета наконец остановилась, Ева успела накрутить себя почище Женьки. Жутко хотелось что-то уже сделать, чтобы прекратить это изматывающее ожиданием путешествие.

Валера открыл дверцу и помог девочкам выбраться наружу. Никита меж тем вытащил что-то из отделения для багажа.

– У тебя там труп? – приподняла бровь Лика, указывая на длинный сверток, обмотанный черной тканью.

– Пока нет, – отозвался Никита.

Рулон вдруг выскользнул из его рук и, словно живой, сбросил с себя черную ткань. Под тканью оказался…

– Ковер-самолет? – радостно воскликнула Ева.

– Ты чему радуешься? – поинтересовалась Лика. – На нем убиться – как нечего делать.

– Прошу, – Никита приглашающим жестом указал на зависший в полуметре от земли ковер.

Еву не пришлось долго уговаривать. Она с детства обожала ковры-самолеты. Папа покупал их с завидным упорством, хотя работали они всего около года в зависимости от производителя.

Никита подал ей руку, помогая забраться.

– А как мы все разместимся?

– На нем легко размещаются шесть человек. Вас будет пятеро. Я полечу своим ходом, – пожал плечами Никита, и Валера бросил на него восхищенный взгляд.

Еве же это совсем не понравилось. Если в прошлый раз Никита ничем от них не отличался, то теперь он делал все, чтобы подчеркнуть свою принадлежность к волшебным существам.

– Это новый план? Решил нас угробить всех скопом? – с вызовом глядя на него, спросила Лика.

Ева видела, что подругу тоже задевает такое старательно подчеркивание его нечеловеческой сущности.

– Ну что ты, Анжелика. Вы – гости моего дома, и я по законам гостеприимства обеспечиваю вам полную защиту.

Он протянул ей руку, чтобы помочь взобраться на ковер. Ева видела, как Лика с силой сжала Никитину ладонь и, кажется, даже впилась в нее ногтями. Никита и бровью не повел. На ковре Лика устроилась поближе к центру и села, обхватив колени руками. Еве было ее очень жалко. И Никиту тоже было жалко.

Ребята залезли сами. При этом Женька уселся, свесив ноги.

– Сядь подальше от края, – попросил его дядя, но Женька только отмахнулся.

– Жень, ну правда, – присоединился Валера, когда ковер поднялся метра на три над землей.

– Отвалите, а? – заявил Жаров, болтая ногами в воздухе.

Он до сих пор нервничал, а еще снова на что-то злился.

Валерка повернулся к Еве и сделал страшные глаза. Ева скорчила гримасу в ответ, но все-таки сказала:

– Женя, не мог бы ты так не сидеть? Я боюсь высоты.

– А где логика? – не поворачиваясь к ней, спросил Жаров.

– Мне страшно, что ты упадешь, – желая прибить на месте Валеру, ответила Ева.

Женька молча забрался на ковер с ногами, правда, от края отодвигаться не стал.

Пока они устраивали танцы с бубнами вокруг Жарова, Никита успел обернуться вороном и теперь летел рядом с ковром-самолетом. Ева, конечно, была не сильна в орнитологии, но ей казалось, что летит Никита быстрее обычной птицы. И ковер-самолет летел намного быстрее, чем были способны те, на которых папа катал Еву.

– Нам долго лететь? – громко спросила Лика у Никиты, но тот не ответил.

– Красота, – спустя минуту прокомментировала Лика.

– Чему вас только учат?! – раздался сварливый голос, и оказалось, что позади ковра летит Корвин. – Волшебник в измененной форме не может говорить.

– Но вы же говорите! – брякнул Женька.

– Моя форма не изменена, человечек! Я заколдован.

– Простите, – пробормотал Валера и ткнул Женьку локтем в бок, чтобы тот вел себя потактичнее.

Меж тем первое возбуждение от незапланированного полета прошло, и все притихли, разглядывая окрестности. Ковер поднялся довольно высоко, и можно было рассмотреть голубую ленточку реки, убегавшую за горизонт, темно-зеленый, будто нарисованный лес, тянувшийся по ее правому берегу, и усеянные цветами поля – по левому.

– А здесь бывает зима? – не выдержал долгого молчания Валера.

– Почитай в библиотеке! – отрезал Корвин.

– Но вы же учитель. Неужели вам сложно ответить