словно с него сошли все краски. Я знала, что с восходом солнца ему придется вернуться на глубину.

— Я должен вернуться на корабль, — прошептал Майло.

— Знаю, — моргнула я. — Спасибо, что помог мне сегодня вечером. Обещаю, в следующий раз я не буду ждать тебя на пирсе.

— Хорошо. — Он твердо кивнул. — Но буду честен с тобой, Катрина. Не уверен, как долго мы с Беллами сможем удерживать их от того, чтобы найти тебя. Особенно работая порознь. Что бы тебе ни оставалось сделать, постарайтесь сделать это как можно быстрее. Рано или поздно они тебя найдут.

— Знаю. Знаю, — вздохнула я. — Просто дай мне еще раз поговорить с мамой. Может быть, я что-то пропустила в первый раз. Я позвоню ей завтра.

— Вполне справедливо. — Он ухмыльнулся, но в его глазах была печаль. Я знала, что он, должно быть, боится быстро приближающихся мучений, ожидающих его.

Он приоткрыл рот, словно собираясь сказать что-то еще, но затем отстранился и просто провел костяшками пальцев по светло-коричневой щетине на подбородке.

— Если сможешь, передай Беллами, что я сожалею о том, что сказала ему. — Я решила попросить его об одолжении, хотя и не была уверена, что он это сделает.

Он нахмурился и приподнял подбородок, будто соглашался сделать это, но было очевидно, что он не хотел.

— Увидимся завтра. — Без дальнейших объяснений он умчался в пурпурную утреннюю дымку.

Завтра?

Время, оставшееся у меня на то, чтобы раскрыть силу чешуек, подходило к концу.

22. Остановить прилив

Я прокралась в общежитие и тихо закрыла за собой дверь спальни. Тени за окном постепенно становились золотыми, когда выглянуло солнце. Почувствовала укол грусти, представив, как корабль возвращается в пучину, зная, что Майло уходит на дно вместе с ним.

Гадала, какой гнев обрушит на него капитан, если Майло продолжит притворяться, что не знает, где я. Я не могла больше ждать. Понимала, что начинаю заботиться о Майло больше, чем, вероятно, следовало бы. И это означало, что если смогу спасти его от такой участи, то обязана сделать это ради него.

Утро наступило и прошло как в тумане. Когда МакКензи случайно увидела меня, когда мы обе готовились к предстоящему дню, она не могла перестать дразнить меня за то, что я отсутствовала всю ночь. У меня не было сил возражать, и я позволила ей думать, что она хочет. По ее мнению, я наслаждалась своим пребыванием в колледже с новым сексуальным парнем. Но это было далеко от истины. Я была так истощена. Я не могла сосредоточиться на занятиях. Даже если бы мне каким-то образом удалось хорошенько выспаться ночью, сомневалась, что смогла бы сосредоточиться лучше.

Как можно не думать о том, что кто-то, о ком я знала, кто-то, о ком заботилась, терпел невыразимые страдания? Я считала минуты, пока тянулся день, и перед началом последнего урока быстро написала сообщение папе.

«Мне нужно поговорить с мамой сегодня днем. Ты можешь убедиться, что она рядом? И постараться, чтобы она была как можно трезвее?»

Прошло добрых полчаса, прежде чем он ответил. Я знала, что он, вероятно, занят, склонившись над моторным отсеком или лежа под домкратом, но я не могла подавить своего нетерпения. Когда телефон завибрировал, я чуть не уронила его, пытаясь поднять трубку слишком быстро.

«Постараюсь, но ничего не могу обещать. Я собирался позвонить. В последнее время она странно себя ведет».

«Отлично». Что это значило? В голове промелькнули даты смерти бабушки и прабабушек. Я должна была понять, как эта дурацкая семейная реликвия на шее могла помочь остановить это, а время было на исходе. Мне нужно было поговорить с ней больше, чем когда-либо.

Я даже не стала дожидаться, пока мы покинем кампус и вернемся в общежитие. Выбежав с урока и находясь в коридорах школы, достала телефон, нажала на значок маминого лица на экране. Руки дрожали. Даже не думала о том, что собираюсь сказать, но я отказывалась завершать разговор без дополнительных подсказок. Должно же было быть что-то еще, что угодно.

Ответа не последовало. Я отправила срочное голосовое сообщение, умоляя ее перезвонить. Расстроенная, сунула телефон обратно в карман, но потом достала его еще раз, чтобы отправить ей сообщение.

«Мама, позвони мне как можно скорее».

Я шла в сторону общежития, с каждым шагом надеясь, что зазвонит телефон, но меня ждало разочарование. Внезапно вспомнила о своей машине, которая все еще стояла посреди незнакомого района со спущенным колесом. Не подозревая, что соседка по комнате уже была дома и сидела, закинув ноги в пушистых носках на стол, и делала домашнее задание, я с тяжелым вздохом ворвалась в комнату.

— Привет, привет, сварливая Джульетта. — Она подмигнула. — Удивлена, что ты не гуляешь с Ромео. Напомни, как его зовут? Майлз?

— Майло, — произнесла я. — Но нет, он занят до вечера. Он, э-э-э, работает днем. — Удовлетворенная своей правдоподобной ложью, я быстро сменила тему. — Как думаешь, ты не могла бы подвезти меня до машины? Прошлой ночью у меня спустило колесо, и нам пришлось оставить машину посреди какого-то района.

МакКензи подняла взгляд от блокнота, лежащего у нее на коленях.

— Конечно, — ухмыльнулась она. — А я позвоню Ною, чтобы узнать, может ли он помочь.

— Ною? Из антикварного магазина? — Я не ожидала снова услышать его имя.

— Да, он разбирается в машинах. Уверена, что спустившее колесо для него не проблема.

Я покачала головой.

— Как… ты с ним разговаривала?

— Ни разу с того вечера, когда он подвез нас домой. Но я убедила его дать мне свой номер телефона. И посмотри, как хорошо это нам теперь помогает.

Втайне я была рада, что меня что-то отвлекло, но не ожидала снова увидеть нашего сварливого знакомого, по крайней мере, до тех пор, пока мне не придется вернуться и пополнить запасы картин в магазине. Минуты тянулись, пока я снова не увижу Майло, а я понятия не имела, что ему сказать. Я с треском проваливала попытки раскрыть секреты ожерелья. Может быть, если бы я только могла поговорить с Беллами. Может быть, он что-то знал о силе ожерелья.

Я почти ничего не слышала из того, что говорила МакКензи, пока она везла меня по окрестностям, потому что не могла унять поток мыслей, бурлящих в голове. Мне было нелегко запомнить дорогу, поэтому потребовалось несколько попыток, чтобы добраться туда, но, в конце концов, мы нашли дорогу. Когда мы приехали, Ной уже ждал нас, небрежно сидя в своем старом «Бронко».

— Вы, ребята, должно быть, действительно были под кайфом, раз не помнишь, куда ехали