– Я собираюсь просмотреть сведения обо всех сотрудниках. Возможно, мне удастся найти какую-то нить. Возможно, кто-то из них нанимал Трипа Вона. Со мной все будет в порядке, пока я работаю тут, на станции, а ты можешь уезжать и делать что угодно.

На виске его забилась жилка.

– Не смей покидать станцию, не сообщив мне. Я буду у тебя дома устанавливать систему безопасности.

О нет! Она не станет на него полагаться. Айви не хотела ни от кого зависеть. Она не зря устанавливала для себя правила.

– Эти лишние хлопоты тебе ни к чему. Я сама обо всем позабочусь.

Люк вспыхнул.

– Твой дружок-юрист ни черта не смыслит в электронике, деточка. Это моя сфера. Я установлю эту чертову систему. – Не дожидаясь ответа Айви, он повернулся и ушел.

Ли прервала ее размышления.

– Он и в самом деле горячий парень. Очень горячий.

– Пожалуйста, замолчи, – раздраженно сказала Айви.

Ли усмехнулась.

– Но если он действительно такой? Ты видела его задницу в этих джинсах? А эту грудь? Он хорош в постели?

Да. Ну и пусть. Прекрати думать о нем сию же секунду. Но Люк и в самом деле был щедрым любовником. До него Айви просто не знала, как много она теряла. Сидя у микрофона, она проповедовала терапию вибраторами и здравый смысл. Но тогда она в самом деле не понимала, что женщина может пристраститься к мужчине, как к наркотику. Каждое его прикосновение становится как наркотик…

– В самом деле настолько хорош? Вижу, хорош. – В голосе Ли чувствовалась насмешка.

Господи! Надо срочно взять себя в руки.

– Я буду у себя в кабинете. – Айви вышла из студии в коридор, свернула направо и скрылась в своем импровизированном убежище. Она чувствовала себя в безопасности там, где все определялось законами разума.

Через три часа глаза жгло, словно под веки насыпали песка, спину ломило, а желудок всерьез забастовал от кофе.

– Я принес тебе буррито.[3]

У Айви от испуга едва сердце не выскочило.

– Люк! Господи, ты до барабашек меня напугал!

– До барабашек? – переспросил он, удивленно подняв бровь.

Айви улыбнулась.

– Когда я была маленькая и пугалась, мама говорила, что это меня барабашка пугает.

Люк хмыкнул, поставил пакет на стол и стал вынимать оттуда еду.

От запаха в животе у Айви заурчало, напомнив ей о голоде.

– Спасибо за еду. Но ты мог этого и не делать.

Люк поставил перед ней пластиковую тарелку с буррито и чай.

– Мне надо было тебя проведать, и я решил принести еду, чтобы тебя задобрить.

– Мудрый план. – Айви вгрызлась зубами в лепешку. Она надеялась, что настроение у нее поднялось действительно от еды, а не потому, что к ней пришел Люк.

– Сигнализацию поставил?

– Без проблем. Я потом тебе объясню, как ею пользоваться. Твоей маме и Айзеку я уже показал.

Айви виделась с Айзеком сегодня утром. Мэллори в это время еще спала. Айзек выглядел усталым и задерганным. Но Айви все же попросила его присмотреть за ее мамой.

Никто, кроме Айзека, не мог бы понять, как она боялась потерять мать.

– Ты все правильно сделала.

– Что? – Айви подняла глаза от буррито.

– Насчет Айзека. Они с Мэллори весь день цапаются, но я абсолютно уверен, что он будет защищать твою мать даже ценой собственной жизни. Так что перестань заниматься ненужной рефлексией.

– Похоже, ты корифей в электронике?

– Я неплохо в ней разбираюсь.

– И где ты научился?

– В армии.

– Погоди, не так быстро. Я просто не успеваю усвоить всю информацию, – язвительно заметила Айви.

Люк широко улыбнулся.

– В этом нет ничего необычного. Я могу управлять практически любым самолетом или вертолетом и неплохо разбираюсь в электронике. И во взрывчатке тоже. Да и стреляю неплохо. Еще я неплохой баскетболист.

Айви сделала выводы из услышанного.

– Почему же ты перестал летать, когда уволился из армии?

Люк тяжело уставился на нее.

– Меня отстранили.

– Вот как? – Айви не знала, что это означало, но поняла, что для Люка это грустная тема. – По поводу сигнализации. Сколько я тебе должна?

Он продолжал смотреть на нее в упор, а потом вдруг сказал:

– Психиатры отстранили меня от полетов. После этого я ушел из армии.

Он по кусочкам отдавал ей себя. Непривычное для него доверие. Словно хрупкая птичка у нее на ладони. Айви хотелось держать ее осторожно-осторожно и беречь изо всех сил.

– Почему тебя отстранили? Из-за кошмаров?

– Посттравматическое стрессовое расстройство – вот что сказали эти взломщики черепов. Остаточные явления после той посадки на… – Люк опустил глаза и передумал говорить дальше. – Ничего. Суть в том, что Арни прав насчет того, что я все проваливаю, но не в том смысле, что он хотел внушить это тебе.

Айви почувствовала спазм в горле. Она протянула руку через стол и взяла Люка за руку. Он поднял на нее глаза.

– Ты снова за старое. Тебе будет больно. – Он произнес эти слова нежно и мягко.

Возможно, он прав. Но сейчас никакая сила не могла остановить ее, запретить ей прикоснуться к нему. Попытаться принести ему облегчение. Айви успела возненавидеть этот излюбленный конек Люка – одиночество как осознанный выбор. Отчего-то он решил, будто заслуживает только одиночества.

– Я просто друг. Никаких обязательств.

Люк высвободил свою руку.

– Дай мне половину папок, которые остались у тебя для просмотра.

Оставалось всего несколько папок. Айви протянула две штуки Люку, а сама открыла ту, что оказалась сверху. Личное дело Марлы Риммер, Глаза ее устали, буквы расплывались. Ей приходилось напрягать зрение, чтобы прочесть слова.

– Ее последний адресе… Шерман-Оукс. Надо же, какое совпадение. Именно там находится офис Пирса Джордана.

Люк поднял взгляд от папки.

– Я не верю в совпадения.

– И еще она работала на студии звукозаписи. Я проверяла отзывы о ней с той работы, и все выглядит вполне прилично. – Айви нахмурилась. Это что-то значит?

Люк отложил свои папки.

– Чем она занималась на той студии?

– Работала звукооператором. – Марла нравилась Айви, как может нравиться надежная и грамотная коллега. Но сейчас кое-что в поведении Марлы ее раздражало.