У нее в сознании шептал Янус.

«Они зовут тебя, моя любовь, — он показал на дельфинов. — Они хотят, чтобы ты ехала по волнам вместе с ними. Ты всегда будешь в безопасности среди них».

Если Эйрин и почувствовала глубокий смертельный разрез, который изуродовал ее плоский живот, то ничего не показала. Лишь ее тело отреагировало, выплеснув наружу скользкое содержимое. Она не осознавала, что Гот решил ускорить процесс, наслаждаясь возможностью выпотрошить ее живот. Инквизитор вывалил все ее внутренности наружу.

Солдаты отвернулись, их рвало. Девушки больше не кричали, а рухнули в пыль, бледные и лишившиеся сознания от ужаса. Иные обнимали друг друга и отворачивались, не желая быть свидетелями действий Прокаженного. А он отчаянно хотел видеть вокруг себя глазеющую толпу.

Гот закончил мерзкую работу, наслаждаясь горячей кровью на пальцах. Казалось, от них даже шел пар. Инквизитор любил смерть, которую они несли. Он посмотрел на небо, на кружащих над головой черных ворон, которые позднее устроят тут пир.

Инквизитор улыбнулся при мысли об этом. Он понял, что именно появление ворон, вероятно, испугало небольшую стайку вьюрков, которые разлетелись.

Он получил огромное удовольствие от казни. Ему всегда хотелось убить кого-то именно так, и он часто задумывался, сколько времени потребуется телу, чтобы умереть после того, как он его выпотрошит. По его прикидкам, симпатичной жене Квиста, которая, к сожалению, даже не застонала, предоставляя ему желанное удовольствие, осталось несколько мгновений.

Эйрин почувствовала сонливость.

Янус шептал, что ей следует отдохнуть с друзьями, и она улыбнулась ему. Дельфины уносили ее все глубже, теперь она чувствовала, как водоросли касаются ее лица. Касание напоминало веревки, но спины животных казались теплыми при прикосновении. Да, она устала. Это — правда.

«Я ему ничего не сказала, Ян», — прошептала она мужу, и его лицо потускнело и исчезло, когда ее захватила смерть.

К счастью, Эйрин умерла быстро в то ясное утро. Ее друзья потом скажут, что заметили даже тень улыбки на ее красивом лице. Это была немного кривая улыбка, искаженная из-за того, что ее лицо с одной стороны было разбито…

Готу не потребовалось сильно бить одну из самых молодых девушек, которая, как он обратил внимание, пережила нервный срыв после убийства мадам. Оказалось, что это не проститутка, а простая служанка, которая каждое утро готовила завтрак и убирала таверну после вечерних гулянок.

Взгляд Инквизитора выхватил именно ее, потому что она показалась ему наиболее вероятной кандидатурой на сообщение сведений. Гот оказался прав.

Как только он обратил внимание на девушку, она стала сильно дрожать.

— Я хочу поговорить с тобой, — заявил он и показал пальцем на дрожащую служанку. — Солдаты, набейте сумки провизией, которую найдете в таверне, а затем садитесь на лошадей. Мы вскоре уезжаем.

Гот подозвал к себе самого старшего солдата, который тут же подошел.

— Оставь здесь двух человек охранять тело жены Квиста. Оно должно висеть, как сейчас. Пусть им в полной мере насладятся вороны и другие любители падали. — Инквизитор увидел, как солдат скорчил гримасу. — И пусть вон ту девушку подведут к хозяйке.

Служанку подтащили к трупу Эйрин, который уже стал привлекать внимание мух. Девушка истошно кричала.

— Заткнись! — приказал Гот.

Она замолчала от страха, но не могла прекратить хныкать. Все ее существо охватил ужас.

— Если не хочешь висеть рядом с этой шлюхой, то расскажешь мне все, что я хочу знать. Понятно?

Она кивнула. Ее сдерживаемые рыдания начали возбуждать Гота.

— Женщины, о которых мы говорили, здесь появлялись?

Девушка кивнула, но не могла смотреть на Инквизитора.

— Хорошо. Ты видишь, как все легко? — продолжал он. — Когда они уехали?

Она что-то прошептала, и Гот решил, что над ней нужно немного поработать. Девушка определенно говорила, но слишком медленно. Он врезал ей сапогом и почувствовал, как ломаются ребра. Хорошо, это обеспечит полное внимание.

Девушка рухнула в пыль, на внутренности Эйрин, и ее стало рвать, когда она поняла, в чем сидит. Боль пронзила ее тело. От рвоты страдания еще более усилились, и маленькое тело продолжало дергаться. Началось головокружение, служанку выворачивало от запаха внутренностей Эйрин.

— Говори — и побыстрее, или подохнешь среди внутренностей своей хозяйки, — предупредил Гот.

Она ответила ему, хватая ртом воздух:

— Вчера. Они уехали на рассвете.

— С кем?

— С Локки и господином Квистом, сир.

«Так, — подумал Гот. — Значит, Квист продолжает обеспечивать защиту, и шурин помогает».

Это было уже интересно.

— Куда они направились?

— Я не знаю, сир, — простонала служанка, отползая на коленях от скользкой массы.

Затем она вспомнила кое-что, услышанное, когда она подавала еду гостям. Девушка надеялась, что сейчас это спасет ей жизнь.

— О-о, подождите… Я слышала, как они говорили про Великий Лес. Но я почти ничего не поняла. Я подаю еду. Это все, что мне удалось уловить.

Ее охватила боль, и больше она ничего не могла сказать.

Девушка больше не интересовала Гота, и он отошел, скорчив гримасу от одного ее вида. Значит, они отправились в Великий Лес. Почему? Кто их там примет? Инквизитор размышлял об этом, умывая руки от крови Эйрин в ближайшем желобе. Он сам заходил в Великий Лес единственный раз, когда много лет назад искал Торкина Гинта и Элиссу.

Внезапно он все понял — и чуть не упал.

— Гинт? Вот оно! Они отправились к Торкину Гинту.

«Это даже слишком хорошо», — подумал он, садясь на лошадь. Можно убить их всех.

Солдаты посмотрели на своего странного и вызывающего отвращение командира.

— Мы едем на юг, — объявил он. — В Великий Лес.

Тору не хотелось снова отсылать Клута от себя, и сокол почти ничего не говорил в ответ на его предложение. Это означало, что птице такая мысль понравилась еще меньше. Однако Клут согласился с рассуждениями Тора о том, что им нужно узнать, что происходит на севере. Если Орлак прибудет из Кипреса, то логично предположить — высадится он в Карадуне.

«Просто осмотрись и сразу же лети назад, — давал указания Тор. — Тебя не будет пару дней. А мне как раз потребуется пара дней, чтобы добраться до Великого Леса. Я буду ждать тебя в Сердце Лесов».

Клут взлетел у него с плеча в ту же ночь и столь быстро набрал высоту, что Тор не видел его уже мгновение спустя. До него долетел только пронзительный крик — друг попрощался с ним.