корни деревьев, сотни лиц, которые частично оказались снаружи, все они, покрытые грязью и землёй, словно бы хотели вновь получить свободу, выбраться из вечного плена. Их искажённые гримасой боли лица вызывали неподдельный ужас. Не имея никакой возможности, они пытались утащить случайную жертву в такую же пучину ужаса и отчаяния.

— Из уважения к нашей старой дружбе, я дам тебе шанс выжить, — произнёс я, позволяя теням извиваться вокруг нас, — но только в том случае, когда получу правдивые ответы на все вопросы. Поэтому самое время поторопиться и принять окончательное решение.

Еще совсем чуть-чуть времени потребовалось на то, чтобы он прочувствовал всю прелесть момента.

— А-а-а! Я согласен, согласен! Только убери это! — очень быстро затараторил Тур, его голос дрожал от страха, сразу после того, как ему довелось прочувствовать на собственном теле, что такое потерять часть себя. Его глаза были полны ужаса, а руки судорожно цеплялись за воздух.

— Так-то лучше, — произнёс я, и картина мира в тот же миг поменялась. Мы уже сидели за столиком на берегу бескрайнего океана, где волны разбивались о берег, создавая успокаивающий шум. — Кто слил информацию о моём маршруте?

— Сразу после рейда я передал информацию о том, что ты направляешься к порталу, где была группа Криса, Дону, — его голос звучал надломленно, а взгляд был направлен вниз, — а он, в свою очередь, передал информацию Кацу, подручному Сайто, — поникнув, ответил на заданный вопрос Тур, его плечи дрожали от осознания предательства, а в глазах читалась боль.

Его признание эхом разнеслось по пляжу, смешиваясь с шумом волн, а я продолжал смотреть на него, пытаясь решить, заслуживает ли он прощения за своё предательство. Я не являлся менталлистом, но забрать чужую память был в состоянии, просто вырвав её, варварским методом, за что мастера из цитадели меня бы тысячу раз осудили. Но при таком методе жертва совершенно точно умрет.

— Парней тоже вы слили? — приподняв бровь, посмотрел на Тура, оторвавшись от созерцания океана.

— Да, если бы мы не сдали их, то покарали бы всех, кто был к тебе приближен, — его голос дрожал, а руки непроизвольно сжимались в кулаки. — За содействие нас наградили, щедро наградили… — всё больше бледнел Тур. Но наш «честный» диалог только начинался… мне было некуда торопиться, а время? Время здесь подвластно моей воле…

Спустя несколько часов, я был в курсе буквально обо всём, ну по крайней мере о том, что было известно Туру. Его признания стекали с губ, словно яд, отравляя воздух вокруг нас.

— И куда отправляют людей дальше, ты задавался вопросом? — поинтересовался у него, мой голос звучал холодно и безжалостно, словно лёд, сковывающий его душу.

— Не знаю, правда не знаю, и, наверное, не хотел бы знать, — ответил он, его глаза были полны страха и раскаяния, а в голосе слышалась неподдельная тревога.

— Ты ещё более жалок, чем я думал, — подвёл итог, собираясь закончить этот разговор. Тьма вокруг нас сгущалась, предвещая скорый финал.

Всё-таки именно сейчас я решил сохранить ему жизнь, и нет, не из-за какой-то сентиментальности и былых заслуг. Просто после убийства барона мне придётся зачистить весь особняк, а это невинные жертвы, да и расследование потом поставит под удар других непричастных, которые будут отдуваться за смерть местного правителя. В конце концов, его жизнь теперь висела на тонком волоске, который я мог перерезать одним движением руки, но пока оставил его в живых, давая шанс искупить свою вину перед теми, кого он предал.

Когда мы оказались в реальном мире, я дал Туру вводные:

— Когда я покину этот кабинет, ты дашь указание оформить мне документы, а бойцам прикажешь молчать о том, что мы тут с тобой мило беседовали. И помни, если ты предашь снова, я буду безжалостен и не только по отношению к тебе…

— Закончили? — первое, что спросил Игорь, стоило мне выйти за дверь.

— Стой здесь и не вздумай никуда уходить! — заметив, что я не тороплюсь ему отвечать, как и замедляться впрочем, Игорь крикнул мне в спину, тем самым давая команду к действию остальным. Но стоило им только дёрнуться в мою сторону, как я одним усилием заставил их тела разлететься словно кегли по всему коридору, от чего часть из них потеряла сознание, а вторая часть была не способна прямо сейчас сражаться, корчась от боли на полу.

* * *

— Господин! Вы в порядке⁈ — придя в себя, влетел в кабинет Игорь.

— Да, Игорь, со мной всё хорошо, — ответил ему барон, однако его голос явно говорил об обратном, в нём слышались нотки страха и унижения.

— Нам задержать его? — неуверенно поинтересовался Игорь, который являлся главой безопасности барона, его взгляд был направлен на дверь, за которой скрылся незваный гость.

— Не смеши меня, Игорь… — глядя куда-то вдаль, ответил ему Тур. — Его никто из нас не сможет остановить, — всё также словно находясь в своих мыслях, проговорил барон, его пальцы нервно теребили край стола. — Лучше позови Марину, нужно оформить ему документы.

— Но как же, господин… — начал было Игорь, в его голосе звучала неприкрытая тревога за судьбу своего повелителя.

— Молчать! — тут же заткнул его местный правитель, пытаясь сохранить остатки своего достоинства. — Я тебя держу не для того, чтобы ты задавал мне вопросы! Живо исполнять! — словно желая выплеснуть всю злость и страх, закричал на подчинённого барон, его лицо исказилось от ярости и унижения.

В кабинете повисла тяжёлая тишина, прерываемая лишь тяжёлым дыханием барона, который пытался прийти в себя после встречи с тем, кто когда-то являлся для всех примером.

* * *

— Теперь моя очередь! Защищайся! — кричал детский голос, разносясь над пляжем. Маленький паладин размахивал самодельным мечом из ветки, его глаза горели азартом и восторгом.

— Так нечестно! Ты не дал мне времени приготовиться! — в ответ раздался голос его друга, который явно был расстроен, его лицо выражало искреннее огорчение от несоблюдения правил.

Всё действо происходило на местном пляже в Сочи, где двое мальчишек, одетых в самодельные доспехи из картона, играли в паладинов, их смех и крики радости разносились по всему побережью. Родители тем временем лежали неподалёку, нежась под лучами солнца, их лица были умиротворёнными, а в глазах читалась нежность при взгляде на играющих