В лунном свете тень от деревьев, еще не сбросивших листву, была особенно плотной позади дома и дворовых построек, и казалось, что гости находятся посреди густого леса. Как всегда на вечеринках у Магды, каждый мог здесь позволить себе любую вольность. Впрочем, она и сама давала волю фантазии, готовясь к приему гостей. И у нее не обходилось без сюрпризов: например, на этот раз она отыскала и пригласила пятнадцать свежих, совершенно необкатанных мальчиков. Все пятнадцать были ладно скроены и хороши собой. Среди них были сынки из богатых семей, еще не успевшие войти в моду, учащиеся консерватории, польщенные приглашением, которое давало им возможность побывать на светском приеме, два или три мелких клерка, готовые пуститься во все тяжкие, лишь бы выбиться в люди. И вот этот отобранный и просеянный через тонкое сито контингент гостей способствовал успеху вечера. Мальчики были нарасхват, вернее, пошли по рукам. И наибольшим спросом пользовались те, кто не танцевал.

Время шло, а мадам Гоннель все еще не появлялась. Когда на часах было немногим больше половины второго ночи, к Шомберг подошел сторож, охранявший ее владение, и стал что-то шептать ей на ухо. Неожиданно она вскочила на ноги, открыв от удивления рот, затем, ни слова не говоря, последовала за своим слугой к въездным воротам. Вскоре они скрылись за высоким кустарником, росшим вдоль аллеи, по которой в дом обычно приходили торговцы со своим товаром. Никто, кроме Реми и Эме, с которыми сидела Магда, не обратил внимания на отсутствие хозяйки вечера.

Спустя некоторое время Магда вернулась. Она сошла с боковой аллеи и через освещенную площадку направилась прямо к террасе. Внизу, на обочине аллеи, ее поджидали трое или четверо мужчин в плащах, едва заметных на фоне кустарника. Магда двинулась прямо по направлению к Эме. Лицо ее было бледно, обычно резкий голос слегка дрожал:

– Дорогая, прошу тебя… окажи мне услугу. Займись гостями, что остались в доме. Предложи им шампанское. И, самое главное, сделай так, чтобы они не углублялись в сад. А если вдруг ты заметишь, что кто-то, идя к дому, выражает удивление по поводу того, что я попросила его вернуться… Объясни, что у меня есть на то веские причины… потому что дело зашло слишком далеко…

– Конечно, – ответила Эме, уже поднявшись, чтобы идти к гостям, – я сделаю все, что ты просишь, но скажи: что происходит?

– Ты узнаешь позже… Мики, если ты настоящий друг, составь мне компанию. И позови Жожо: он не проболтается…

И Шомберг в сопровождении двух приятелей направилась к поджидавшим ее мужчинам.

Все завершилось достаточно быстро. Не прошло и четверти часа, как Магда снова появилась на освещенной стороне сада перед домом и направилась к группе гостей, среди которых была Эме, сжала ей руку и поднялась на террасу.

Эме последовала за ней. Реми и Манери уже были там. Они стояли, понуро опустив голову.

– Скажите же в конце концов: что происходит? – спросила Эме.– Почему у вас такие мрачные лица?

– Гости ничего тебе не говорили? – не отвечая на вопрос, спросила Магда.

– Нет, – ответила Эме.– По всей видимости, они немного удивились, узнав, что вы отсылаете назад к дому забредших в глубину сада гостей. Но я им объяснила, что кто-то хватил лишку и тебе это не понравилось. Меня попросили рассказать поподробнее, и я была вынуждена ответить, что ничего не знаю.

– Кроме этого, гости ни о чем больше не говорили? Точно?.. Они ничего не заметили?.. Хорошо… спасибо, дорогая… большое тебе спасибо. Мики, это твой бокал? Налей мне немного шампанского.– И она упала без сил в кресло.– Я не чувствую под собой ног. И теперь, когда эти люди ушли, я… ох!

И, приложив руку к горлу, она глубоко вдохнула ночной воздух. Затем, выпив глоток шампанского, поставила бокал. Все трое сели рядом с ней. Эме ждала, когда она заговорит. Вдруг Магда сжала кулаки, нахмурилась, и перед ними предстала сама Эриния. Они увидели ее истинное лицо, которое она до сих пор от всех тщательно скрывала.

– Дрянь!..– сквозь зубы произнесла она.– Дрянь!.. Она мне за это заплатит!

– А ты точно уверена, что это она? – спросил Реми.

– Уверена? – воскликнула Магда.– Да я могу поклясться! Нет сомнений!

И как всегда, когда Шомберг не владела собой, она не сочла нужным выбирать выражения:

– А кто, по-твоему, мог бы так меня подставить, как не эта дрянь? И эти типы из полиции нравов мне без обиняков заявили: у них есть на меня донос или жалоба, но отнюдь не анонимка. Естественно, они не назвали имен, но мне и так все было ясно. Ты же знаешь, с кем она накоротке.– И в ответ на вопросительный жест Эме продолжила: – Да ведь ты ничего не понимаешь… Вот, моя дорогая, что произошло: мамаша Гоннель заложила меня полиции. Она сообщила о моей вечеринке. Когда за мной пришел сторож, у ворот дома меня поджидал инспектор с четырьмя полицейскими. Я им объяснила, что здесь частное владение, что в моем доме они не найдут ни одного стола для карточной игры и что им у меня делать нечего. Я потребовала, чтобы они показали мне свои удостоверения и ордер на обыск. Тогда они протянули мне кипу бумаг, заявления родителей, еще Бог знает что, я поняла, что против меня состряпан целый заговор… Речь в документах шла о совращении несовершеннолетних. И они мне пригрозили, что в моих же интересах не чинить им препятствий при осмотре дома, заверив, что мои гости ничего не заметят, если я разрешу полицейским незаметно провести обыск. Я засмеялась им в лицо: «Несовершеннолетние? Поищите их среди моих гостей и покажите мне хотя бы одну!» И знаешь, что они мне преспокойно заявили: «Мадам, мы вовсе не ищем несовершеннолетних девушек. Нас об этом предупредили. Нас интересуют несовершеннолетние лица мужского пола». И тогда я была вынуждена признать, что таковые и в самом деле могут оказаться в моем доме. Ну да, крошки из консерватории и студенты, которых я приглашала в прошлый раз на Монпарнас… И мне не оставалось ничего другого, как провести полицейских за дом. В сад перед домом я послала дам с теми мальчиками, которые были, по моему мнению, совершеннолетними. И к счастью, Мики и Жожо были со мной и очень мне помогли! Ну, что ты скажешь, в хорошенькое же дельце мы влипли! Ты представляешь, мне пришлось самой указывать пальцем на бедных крошек: «Вот этот, а вот тот…» В конце концов они забрали и увезли с