– Выбрось свою сумку. Я и так знаю, что в ней.

Пожав плечами, мастер вытянул левую руку и демонстративно разжал пальцы. Матерчатый мешок полетел вниз. Звука падения не последовало – голова Унгреттера застряла в сетях.

Донбеттыр уставился на гостя. Взгляд был тяжелым, пронизывающим. Возраст дзуара не представлялось возможным определить. Перед Ольгердом высился воин, мускулистый и широкоплечий даже по меркам Тверди. Здесь же, в царстве слабой гравитации, Донбеттыр производил впечатление непобедимой машины, созданной для сокрушения бесчисленных врагов. Оружия в руках дзуара Ольгерд не заметил, и это ему сильно не понравилось. Скрытые клинки всегда хуже явных. Когда подобные орудия пускаются в ход, жди беды. Впрочем, лидеры Домов могли убивать и голыми руками, и любыми подвернувшимися предметами – об этом ходила тьма впечатляющих легенд.

– Человек, – сказал Донбеттыр. Не сказал, а вердикт вынес. – Не этого я ожидал. Сначала и не поверил.

Больше – никаких слов.

Оба противника понимали ситуацию. Донбеттыр за минувшие века научился чувствовать вызов. Ольгерд знал: чтобы вызвать на бой Уастырджи, нужно быть равным ему по статусу. Или почти равным. Путь к главенствующему Дому лежал через эту площадку. Через поражение морского владыки.

Поединок начался задолго до того, как Ольгерд ступил на платформу. Противники примерялись друг к другу. Их разделяли каких-нибудь пять шагов. «Мастер ножей, – говорили глаза Донбеттыра, – я уже встречался с подобными тебе. Это не тот мир, дружок. Здесь ты не властен над стихиями воздуха. Есть только клинки, сила, искусство боя. И опыт, и души, которые я поглотил за эти полтысячи лет».

Донбеттыра беспокоило лишь одно – во взгляде чужака не было страха. Уверенность – да. Спокойствие – да. И никакого страха.

Покой и движение.

Две стороны одной медали.

Застывшие противники сместились. Донбеттыр рывком сократил дистанцию и выбросил руку с растопыренными пальцами. Вот чем ты вооружен, понял Ольгерд, выгибаясь под немыслимым углом. Багнак, искусственные когти. На первый взгляд два кольца, невинные безделушки. С обратной стороны ладони – пять изогнутых лезвий. Для эстетов – торцевые шипы, вросшие в стальные пластины.

Донбеттыр, видимо, относил себя к эстетам.

Клинки со свистом пронеслись мимо Ольгердова горла. Морской владыка резко замедлился, слегка развернул кисть и рубанул сверху вниз. Ольгерд чуть не взвыл, когда острый шип прочертил линию на его предплечье. Рукав быстро пропитался кровью.

Мастер ножей развернул баклер и отбил вторую руку оппонента. Когти со скрежетом царапнули щиток.

Руна притяжения.

Дуэльные клинки скользнули в ладони. Только что руки мастера были пусты. Миг – и на скуле Донбеттыра проступила кровавая полоса.

Разрыв дистанции.

Противники разошлись по краям платформы. Замерли в боевых стойках. Ольгерд – в низкой, с отведенной назад правой рукой. Левая рука согнута в локте, нож – на обратном хвате.

Капли крови впитывались в настил.

Морской владыка резко взмахнул руками. Когти упали и покатились по платформе. Ольгерд с опозданием понял, что схватка перешла на иной уровень. Донбеттыр выстрелил фэйцзянем. Кинжал вспорол воздух и со страшной скоростью устремился к мастеру. Уклониться никто не успел бы.

Ольгерд отбил «летающий меч» гардой дуэльного клинка. Если Донбеттыр и удивился такому противодействию, то вида не подал. Веревка натянулась, возвращая кинжал хозяину. Миг – и лезвие помчалось к горлу оппонента, двигаясь по широкой дуге. Пришлось уйти с плоскости поражения, почти распластавшись на досках.

Донбеттыр продолжил раскручивать свое веревочное оружие. Водный повелитель мастерски владел фэйцзянем. Веревочная петля была закреплена на левой кисти лидера Дома, правой же он раскручивал кинжал. Длина веревки постоянно регулировалась, так что уследить за траекториями вращения было тяжело. Ольгерд испытал невольное восхищение техникой боя оппонента. Мастер осознал: если не перейти в наступление, его сметут.

Свист лезвия.

Выставив руну щита, Ольгерд не стал терять времени. Дуэльные клинки взлетели над его головой. Думая, что это обманный маневр, Донбеттыр подтянул к себе фэйцзянь. А Ольгерд начал по очереди ввинчивать в воздух метательные ножи. Шансов у морского владыки было немного. Ножи, усиленные рунической магией, двигались с разными скоростями и по совершенно непредсказуемым траекториям. Удивительно, но Донбеттыр ухитрился уйти от двух ножей, немыслимо выгнувшись. В этот миг Ольгерд смог по достоинству оценить растяжку дзуаров.

Вот только ножей было четыре.

Третий клинок мастера вошел в бедро Донбеттыра, четвертый – в плечо. К этому моменту Ольгерд уже держал в руках дуэльные клинки, притянутые рунами возврата.

Скорость.

Мастер скользнул вперед, реализуя свое преимущество в условиях малой гравитации. И не прогадал. Один плавный бросок, пожирающий безопасную для дзуара дистанцию. Веревочное оружие в клинче бесполезно, а когти – слишком далеко.

В глазах дзуара полыхнула ярость. Донбеттыр потянулся к обуху, торчащему из бедра, собираясь пустить чужое оружие в дело.

Руна возврата.

Метательный нож по широкой дуге отправился вверх. Морской владыка взревел, поскользнувшись в собственной крови. Ольгерд был уже рядом. Первый дуэльный нож – под ребра. С хрустом и проворотом. Второй – в череп.

Зрачки пятисотлетнего воина затянулись пеленой смерти. Ольгерд позволил своему противнику упасть на доски платфоры. И перевел дух.

В левой руке пульсировала боль, о которой пришлось забыть на время схватки.

«Беспокойство».

Рлок пытался нащупать разум своего хозяина.

«Все в порядке. Я жив».

В ответ – волна радости.

Руны вновь повиновались мастеру ножей. Но он не мог поглотить душу врага. Не мог узнать, скольких Хозяев Дверей морской повелитель встретил на своем жизненном пути. Сколько мастеров гильдии полегло на этой платформе? Сложно сказать. Одно ясно – Донбеттыр уже встречался с людьми из гильдии. Он знал, что сила мастеров кроется в незримых знаках, меняющих реальность. И знал, что эти знаки бессильны вне Преддверья.

Были бессильны.

До сегодняшнего дня.

Пятьсот лет гегемонии рассыпались в прах. Морской повелитель смотрел в сетчатое небо остекленевшими зрачками.

Квартал пришел в движение.

Смерть вожака почувствовал каждый обитатель этого невероятного муравейника. На Ольгерда навалились эмпатические волны – шок, отчаяние, обреченность, надежда. Дикая смесь эмоций. Воины привыкли к сложившемуся в корабельном городе порядку. Веками ничего не менялось. Среди мачт жили дзуары, чьи внуки и правнуки выросли в эпоху правления Донбеттыра.