– А ну-ка, на ширине плеч! – раздвигаю его ноги коленкой. – Оружие, наркотики? Сейчас мы будем вас обыскивать! Вы думаете, что умнее таможни?

Расстегиваю пуговицу, стягиваю его брюки ниже бедер. С силой сжимаю ягодицы. Вова стонет. Трогаю его ниже пупка. О, какой сюрприз. Да мы возбудились?

Несусь в комнату, надеваю резиновую перчатку. Прижимаюсь животом к его спине. Нежно ввожу палец. Вова прогибается и чувствую, как у меня между ног становится влажно.

Присоединяю к первому пальцу второй и резко ввожу их глубже. Мой милый не может сдержать стон:

– Кса-а-ан… Не надо, пожалуйста!

Хватаю его за волосы и оттягиваю голову как можно сильнее назад. При этом грубо двигаю пальцами внутри. Он почти лезет на стенку.

– Ты что-то сказал? – шикаю ему в ухо.

– Нет, нет, ничего.

– Так вы провозите наркотики?

– Да провожу, провожу, все что угодно!

Как же я хочу сейчас взять его сзади. Жестко. Чтоб он сначала закричал от боли. А потом смирился бы и понял, что ему это тоже нравится.

Мои мысли прерывает мобильный. Это Натали.

– Ты где была, пропащая?

– Ой, Ксанка, ездили с Лешей к моим родителям.

–У, да у вас все серьезно? Ты решила строить с ним семью?

– А сколько можно искать, Ксан. Думаю, да…

– Ты в этом уверена?

– Не знаю, в чем я уверена. Мне кажется, я беременна.

– Да ты что? Как так получилось? Ты же вроде не хотела с этим торопиться!

– Да, не хотела… Но мы ехали на пароходе по Волге, был такой красивый закат. Мы занимались любовью в каюте на розовых простынях. И я почувствовала, что вот оно, то самое мгновение. И он в меня кончил…

– Что-то я тебя не пойму. Так ты хочешь детей сейчас?

– Сейчас, наверное, нет.

– Погоди. Я тебя не пойму. Если ты не хочешь, зачем тогда…

– Да что ту непонятного! Буду рожать!

– Так ты рада этому событию?

– Рада. Только я еще не уверена, что точно забеременела.

– Наташ, ты меня из себя выводишь! Ты можешь мне говорить нормально – да-да, нет-нет?

– Не ори!

– Тогда говори по-человечески… Ладно, Наташ. Вот, родишь, никакие подруги тебе станут не нужны, эх…

– Не говори глупостей! У меня такого не будет!

– Будет, Натали, женщина меняется, когда у нее появляется ребенок…

– Это бред.

– Это жизнь. Даже когда с пузом будешь ходить, все станет по другому. Но я все равно очень за тебя рада. Если ты хочешь ребенка.

…Наташка опять куда-то запропастилась. К домашнему не подходит, мобильный не берет. На e-mail не отвечает. Ни слуху ни духу уже две недели. Ума не приложу, в чем дело. Как с ней связаться? А-а. кажется, я знаю как.

Помню, она мне присылала резюме своего Лешки на английском. Чтобы я промониторила на наличие ошибок. Там наверняка должен быть его мобильный. Отчаянно роюсь в папке «Мои документы» и нахожу нужный файл. Вот и его телефон. Набираю.

– Алле, Леша?

– Да. А это кто?

– Оксана, Наташина подруга. Почему она не берет трубку? С ней все в порядке?

– Да, с ней все в порядке, – слышу холодный голос.

– А почему она не отвечает на звонки? Я беспокоюсь.

– Потому что тому есть причины. Вот и не отвечает.

– Что за загадки такие. С ней точно все хорошо?

– Да.

– Ну ладно, передавай ей привет. Пока.

Я обескуражена. Может быть, я ее чем-то обидела? В любом случае, он передаст ей, что я волнуюсь.

На следующий день меня ждал сюрприз. Я получила письмо от Наташи:

«Привет! Не знаю, что и сказать. Наверно, и не нужно ничего говорить. Но тебе, конечно же, нужны объяснения. Нет, ты не обидела меня, хотя всегда очень старалась. Последние наши беседы показали мне, насколько мы разные, и как у нас не совпадают взгляды на жизнь. Вот и всё, извини, удачи тебе. С уважением, надеюсь на твоё понимание. Sorry, что из меня не получилось подруги, которую ты себе представляла, да она тебе не так уж и нужна, ты вполне самодостаточный человек».

Я тупо гляжу в монитор и не могу понять. Что это за бред? У нее совсем крыша съехала? Или я опять оказалась права? И все получилось так, как я и предполагала? Что ж… Может, так ей легче. Зачем тратить время на подруг, когда у тебя появился муж. И, возможно, скоро появится ребенок…

«Очень жаль, что ты так легко перечеркиваешь дружбу. Очень жаль, что тебе казалось, что моя манера общения – это желание тебя обидеть. Очень жаль, потому что я тебя люблю. Если честно, я в шоке… Наверное, для тебя наше общение было тестом – подойдет Ксанка на роль подруги или не подойдет. Очень жаль, что я сразу стала считать тебя подругой…»

Мне обидно.

25 лет, август

Приближается дэдлайн. У меня уже нет никаких сил терпеть. Наркоманы называют это ломкой. Я веду себя как домашняя кошка. У нее течка, а на улицу ее не выпускают. За последнюю неделю мы ссорились с Вовой раза три. Видимо, он понял, что меня надо спасать. Заявил, что готов сегодня предоставить свое тело в мое распоряжение. Не знаю, как дожила на работе до вечера…

И вот мы сидим на диване у меня дома.

– Вов… У тебя такое выражение лица, как у приговоренного к смерти.

– Нет, солнышко, неправда. Это выражение обожания.

– Я же вижу, что это для тебя жертва, Вова, ну что ж такое? Ты хотя бы не так ярко это показывал! Мол, вот на что я ради тебя иду!

– Что ты опять начинаешь истерить, радость моя! Да, боль не приносит мне никакого удовольствия. Что ж я могу с этим поделать!

– Но нужно же как-то развиваться! Я ради тебя терплю футфетиш. Я приучила себя получать от него кайф.

– Да ты просто героиня, Оксан.

– Между прочим, для меня это геройство. И нечего иронизировать!

– Оксан, я же тебе сказал: я готов терпеть определенные воздействия.

– Вот именно. А я не готова к определенным воздействиям! Я не могу получать наслаждения от работы по сценарию. Вот это можно, а остальное нельзя!

– Можно не так уж и мало, солнышко!

У меня опять начинается истерика. Тихая, злая.

– Вов… Давай вот что решим. Если СМ для тебя невыносимая жертва, то о нем вообще не будем вспоминать. Я тебя люблю. Я смогу какое-то время жить без него… Не знаю как долго, но постараюсь. Лишь бы тебе было комфортно.