— Правильно, бригадир. Этим камнем ей размозжили голову. Из чего следует, что в машине Элизабет повредили тормоз, спровоцировав смертельную аварию на автостраде.

— Девалон не обрадуется, — заметил Меркаде. — Это называется запороть дело.

Данглар улыбнулся, грызя карандаш, — ему было приятно, что воинственная нерадивость Девалона его же и подставила.

— Почему Девалону не пришло в голову осмотреть камень? — спросил Вуазне.

— Потому что он туп как баран, судя по тому, что говорят о нем местные, — объяснил Адамберг. — И еще потому, что у Паскалины Виймо не было никаких причин быть убитой.

— Каким образом вы вышли на ее могилу? — спросил Морель.

— Случайно, судя по всему.

— Этого не может быть.

— Вот именно. Я полагаю, что меня сознательно направили на кладбище Оппортюн. Убийца наводит нас на след, зная, что намного опережает нас.

— Зачем?

— Не знаю.

— Жертвы, — напомнил Данглар. — Паскалина и Элизабет.

— Они были приблизительно одного возраста. Жизнь их протекала без эксцессов и без мужчин, обе были девственницами. Могилу Паскалины постигла та же судьба, что и могилу в Монруже. Гроб открыли, но труп не трогали.

— Девственность — мотив преступлений? — спросил Ламар.

— Нет, это критерий выбора, но не мотив.

— Не понимаю, — сказал, нахмурившись, Ламар. — Она убивает девственниц, но это не является ее целью?

Отвлекаясь на эти вопросы, Адамберг потерял нить и кивком передал эстафету Данглару.

— Вы помните заключения судебного медика, — начал майор. — Диала и Пайка были убиты женщиной ростом около 1,62, без особых примет — она педантична, стремится к совершенству, умеет обращаться со шприцем, умело орудует скальпелем и носит синие кожаные туфли. Подошвы туфель были натерты воском — возможно, это свидетельство патологической диссоциации, во всяком случае, налицо желание отделить себя от почвы своих преступлений. Клер Ланжевен, медсестра и ангел смерти, отвечает всем этим характеристикам.

Адамберг открыл блокнот, но ничего не записывал. Он что-то корябал, слушая сжатый рассказ Данглара, который, по его мнению, был бы лучшим начальником уголовного розыска, чем он.

— Ретанкур привезла туфли, принадлежавшие медсестре, — продолжал Данглар. — Синие кожаные туфли. Этого еще недостаточно, чтобы подтвердить наши подозрения, но мы неуклонно приближаемся к цели.

— Все привезла Ретанкур, — тихо заметил Вейренк.

— Она конвертирует энергию, — ощерился Эсталер.

— Ангел смерти — это химера, — мрачно сказал Мордан. — Никто ее не видел с Диалой и Пайкой на блошином рынке. Она невидима и неуловима.

— Так она и действовала всю свою жизнь, — сказал Адамберг. — Как тень.

— Не получается, — продолжал Мордан, вытягивая длинную журавлиную шею из ворота серого свитера. — Эта женщина умертвила тридцать три человека, всегда одним и тем же способом, ни разу не изменив себе. И вдруг ни с того ни с сего она начинает рыскать в поисках девственниц, вскрывать могилы и мочить амбалов. Неувязочка. Одно дело — убийца стариков, другое — бешеная некрофилка. В каких бы туфлях она ни ходила.

— Неувязочка, — согласился Адамберг. — Разве что сильнейший подземный толчок открыл второй кратер в вулкане. Лава безумия вытекала бы тогда по другому склону и иным образом. Возможно, на нее повлияло пребывание в тюрьме или то, что Альфа узнала о существовании Омеги.

— Я знаю, кто такие Альфа и Омега, — живо вмешался Эсталер. — Это две половинки убийцы, по разные стороны стены.

— Ангел смерти страдает раздвоением личности. Арест мог разбить внутреннюю стену. После такой катастрофы изменение в поведении вполне оправданно.

— И все-таки, — сказал Мордан. — Вопрос, зачем ей нужны девственницы и что она творит с их могилами, остается открытым.

— Вот в этом и загвоздка, — сказал Адамберг. — Мы можем только тащиться у нее в хвосте и довольствоваться объедками. У Паскалины были три кошки и кот. За три месяца до ее гибели единственного самца убили.

— Первое предупреждение? — спросил Жюстен.

— Не думаю. Его убили, чтобы срезать гениталии. Поскольку кот уже был кастрирован, у него изъяли пенис. Данглар, объясните историю с косточками.

Майор повторил свой урок о половых косточках плотоядных, виверровых и хорьковых.

— Кто-нибудь из вас об этом знал? — спросил Адамберг.

Руки подняли только Вуазне и Вейренк.

— Вуазне, с вами все ясно, вы зоолог. А вы, Вейренк, откуда это взяли?

— От деда. Когда он был молодым, в долине завалили медведя. Его останки таскали по деревням. Деду досталась половая косточка. Он говорил, что ее ни в коем случае нельзя ни терять, ни продавать — ни за какие деньги.

— Она у вас сохранилась?

— Да. Лежит дома.

— Вы не знаете, почему дед так ею дорожил?

— Он уверял, что на этой косточке весь дом держится.

— Какого размера половая косточка кота? — спросил Мордан.

— Вот такая, — показал Данглар, расставив пальцы на два-три сантиметра.

— На такой дом не удержится, — сказал Жюстен.

— Чисто символически, — сказал Мордан.

— А то, — сказал Жюстен.

Адамберг покачал головой, не откидывая волосы, упавшие ему прямо на глаза.

— Полагаю, что женщина, вырезавшая у кота половую косточку, придает ей иное значение. Полагаю, речь идет о мужском начале.

— Это начало как-то не клеится с девственницами, — возразил Мордан.

— Смотря чего она добивается, — заметил Вуазне.

— Бессмертия, — сказал Адамберг. — Вот вам и мотив преступления.

— Не понимаю, — помолчав, признался Эсталер.

В кои-то веки то, чего не понимал Эсталер, не понял и никто из присутствующих.

— Почти одновременно с надругательством над котом ограбили раку со святыми мощами в церкви Мениля, в нескольких километрах от Оппортюн и Вильнева. Освальд прав, для одного района это многовато. Преступник вынул из раки только четыре кости святого Иеронима, не тронув пятачковую кость и несколько овечьих.

— Знаток своего дела, — заметил Данглар. — Поди определи, что это пятачковая кость.

— А что, в пятачке есть кость?

— Вроде есть, Эсталер.

— Про косточку в кошачьем пенисе тоже мало кому известно. Так что она и впрямь свое дело знает.

— Не вижу связи, — сказала Фруасси, — между мощами, котом и могилами. За исключением костей, которые присутствуют во всех трех позициях.

— Спасибо и на этом, — сказал Адамберг. — Мощи святого, мощи самца, мощи девственниц. В доме священника в Мениле, в двух шагах от святого Иеронима, находится старинная книга, выставленная на всеобщее обозрение, и там все эти три элемента сливаются воедино в своего рода кулинарном рецепте.