Она вскочила со стула. Ей хотелось скинуть халат, растоптать его, сбросить белые туфельки и скорее бежать отсюда. Чуть не плакала. Обманщик. Использовал ее имя, сделал себе рекламу. Задумал заработать на этом деньги. Не успел вылечить, а уже обо всем растрезвонил.

Где кристалл? Его надо отыскать в первую очередь. Он расскажет ей все. На веранде его спрятать негде. Вокруг горшки с цветами да телевизор. Под столом его нет. И вдруг ее осенило – аквариум. Она прислонила голову к стеклу и по движению рыбок догадалась, что в воде есть какое-то прозрачное тело. Это оно им явно мешало плавать. И сам уровень воды был гораздо выше заметной зеленой линии.

Она опустила руки под воду и легко нащупала круглое полированное тело. Потом напряглась и вытащила его из аквариума. С него капало на стол, на пол, но она не обращала на это внимания и опустила шар на хрустальную подставку.

Вот так. Теперь он на своем месте. Теперь она знает, что ей делать. Завесить окна веранды, протереть шар насухо, потом нагреть его ладонями и добиться от него всей правды. Она уже соскучилась по нему. До прихода Бориса ей необходимо заглянуть в него и все просмотреть. Это такая радость – встретиться со своим знакомцем.

Сейчас, сейчас она вернется назад, восстановит в последовательности все события, побывает у себя дома, потом в Дегтярном переулке, увидит снова ворожею, Веронику. И без Бориса узнает то, что с ней произошло. Она подула на ладони, закрыла глаза, представляя себе комнату в Дегтярном переулке, Катерину в вольтеровском кресле, стоящую рядом Веронику. Жаль, не было армянского коньячка. Он бы ее взбодрил. Стоп, а виски, которое осталось на ее столике?

Рита торопливо пробежала по коридору, на картины не смотрела. Они были ей омерзительны. Лучше всего взять в руки нож и порезать все эти заумные полотнища, искромсать в клочья. Тогда бы она рассчиталась со своим прошлым. Тогда бы у нее с души спала тяжесть, наступило бы просветление. Впервые ей в голову пришла мысль относительно того, как заблуждалась она, какой была наивной, когда верила во всю эту парапсихологию. И вот результат – она в клинике.

Да, Валентин был, пожалуй, дважды прав, тысячу раз прав, когда предупреждал ее, когда говорил, что от всех этих картин веяло заумью, ересью и масонством. Прав был и тот продавец на Набережной, который советовал не прикасаться к чертовщине, когда сказал, что они несут с собой только бред и болезнь.

Ну что ж, хорошо, что она разгадала Бориса. Ответит ему взаимностью. Притворится покорной, станет послушной, вся в его врачебной власти. И при первой же возможности сбежит. Пусть в халате, в белых туфлях, пусть. Возьмет машину и помчится на Сухаревскую, переоденется и затем на Малую Ордынку, к Катерине. Надо связаться с этой ворожеей. У нее ключи к разгадке всех ее злоключений. Не верилось, что Вероника убила Катерину и себя. Нет, это неправда. Это только жуткий сон, который ей навеял какой-то наркотик… Но откуда взялся наркотик? Вот в чем загадка.

Она приблизила ладони к шару и слегка приоткрыла глаза. На блестящей зеленоватой поверхности отражались лишь круглые тени от скользивших в аквариуме молчаливых рыбок. Непонятно, почему он не отвечает ей взаимностью? Неужели от воды потерял свои магические свойства? Снова пригубила стакан с виски, снова закрыла глаза, снова представила знакомую квартиру, но шар не реагировал. Она положила на него руки, прислонилась к нему лбом, стала дышать.

С чего все началось? Она прочитала письмо Катерины, потом села к кристаллу. И увидела себя в квартире Светы, в вольтеровском кресле сидела черноволосая ворожея, на софе развалилась Вероника. Но почему сейчас шар не отвечает на ее призывы, почему молчит? Никаких ответных сигналов. Он что, мертв, выдохся? Или, наоборот, выдохлась она?

Давящая тишина действовала ей на психику. Зачем Борис спрятал ее в этом каменном мешке, зачем изолировал ее?

Она вскочила, прошлась по веранде взад-вперед, хотела закричать, поднесла руки к вискам. Но потом резко опустила их вниз. Схватила в отчаянии кристалл, подняла его повыше и грохнула на пол. Он не разбился, а покатился к выходу. И ей вдруг почудилось, что катится не шар, а та глиняная голова из темной комнаты, которую притащила Вероника.

Очнулась она снова в постели. На тумбочке стояла та же ваза с чайными розами, рядом в белом врачебном халате как ни в чем не бывало сидел Борис.

– Напрасно ты все это сделала.

От неожиданности она дернулась, чуть не вскочила с кровати.

– Я ведь предупреждал тебя, просил ничего не трогать, – лицо у него выражало озабоченность. – Тебе надо было только прогуляться и подышать свежим воздухом. Это для твоего же блага. А ты меня не послушалась, – он покачал головой. – В кристалле ничего нет. Он совершенно чистый. Не надо было искать в нем следы каких-то воспоминаний. Он пуст как стеклышко. Почему ты молчишь?

– Я молчу? – Она чуть повернулась к нему, сердце ее учащенно билось. – Я тебя слушаю.

– Ты мне не веришь?

– Нет.

– Послушай, индейцы рассказывали мне, как с ним надо обращаться.

– Ты хочешь сказать, что от воды он потерял свои памятные свойства? – На душе у нее сделалось тоскливо, словно у нее отобрали любимую игрушку.

Борис утвердительно качнул головой.

– Да, его нельзя опускать в воду. От этого он теряет свои чудесные свойства.

– Но зачем тогда ты спрятал его в аквариуме? – возмущенно начала Рита. – Как ты мог?! Ты ведь знаешь…

– Я не хотел, чтобы ты к нему вообще садилась.

– Что это значит? Ты не спросил меня! – она не скрывала своего негодования.

– Рита, – он провел рукой по ее плечу. – Повторяю: эти гадания – слишком опасная вещь. Особенно для людей с такой чувствительной и тонкой организацией, как у тебя. Ты только что пережила сильнейший нервный стресс.

– Это я и без тебя все знаю, – она сбросила его руку.

– Что с тобой? Я тебя не узнаю? – у него поднялись вверх брови.

– Меня возмущает, почему ты без моего спроса мой шар опустил в воду?

– Это не твой шар, – он покачал головой.

– То есть как? – она в недоумении уставилась на него.

– Да так. Не твой. Твой шар остался у тебя в доме на Сухаревской. Я его не трогал.

– А это чей?

– Это мой.

– Вот так новость, – она поджала губы. – Зачем же ты тогда его прятал? Написал бы записку.

– Это не помогло бы. Я тебя хорошо знаю. Я знал, что если ты его увидишь, то непременно к нему сядешь.

– Но если он пуст, то чего ты опасался?

– Он не был пустым.

– Ты прятал от меня свою информацию?

– Рита, – он вздохнул. – Ты не о том говоришь. Моя информация тебя совсем не касается. Я не занимаюсь с шаром и не медитирую с ним. Открою тебе одну свою врачебную тайну, – он вздохнул. – У меня есть некоторые больные, которые записываются ко мне на сеансы. Записываются специально для того, чтобы посидеть у шара. Это мое лечение, своего рода психотерапия. Вот и весь секрет. Теперь ты поняла?