Главнокомандующий, сделав нужные в Корфе распоряжения для защиты республики против неприятеля предприимчивого и утвердив Али пашу в тех мыслях, что ему выгоднее остаться с нами в добром согласии, нежели помогать видам Наполеона, с большей частью флота прибыл в Катаро 19 апреля и, получив рапорт об успешных действиях эскадры Белли, отправился к острову Курцало с кораблями «Селафаилом», «Петром» и фрегатом «Автроилем». 27 апреля адмирал, подходя с эскадрой к крепости, удивился, не видя на оной никакого флага. Вскоре потом показались несколько французских часовых, почему сигналом приказал он кораблям лечь на якорь. Весьма свежий ветер препятствовал в то же время сделать десант. К вечеру адмирал узнал, что в ночи на 26 число прибыли из Макарска на 7 судах около 350 человек французов, напали невзначай на оставленный капитаном Белли при подпоручике Воейкове малый отряд солдат, полонили их и заняли крепость. Из семи тех судов два еще до прибытия эскадры ушли обратно, а прочие пять взяты фрегатом «Автроилем», одно из них имело две 18 фунт. пушки. К вечеру ветер утих, гребные суда посланы были в разъезд около крепости, а пред светом сделан был десант; но французы также пред светом оставили крепость и бежали с разных мест острова на обывательских лодках на супротивный рагузский берег, откуда нейтральными владениями республики без сопротивления возвратились в Далмацию. Гребные суда успели перехватить одну только лодку с 16 французскими солдатами. Сверх крепостных пушек найдено еще семь и достаточное число провизии и военной амуниции. Солдаты наши, бывшие в плену, кроме подпоручика, возвращены.

29 апреля, оставив у острова Курцало фрегат «Автроил», адмирал отправился к острову Лезино. Около полудня, быв между островами Лезино и Лиссою, корабль «Азия» соединился с эскадрой. Адмирал, получив рапорт от капитана Белли о положении неприятеля в крепости Лезино, усмотрел, что с малой силой, по настоящим обстоятельствам, трудно удержать остров за собой, ибо французы из Италии в Далмацию переходят чрез владения австрийские беспрепятственно и каждый почти день умножают свою силу; следственно, завладев оным, должно будет оберегать большим числом военных судов и гарнизона, а неприятель, по близости острова к Спалатро, всегда может напасть на крепость с превосходной силой. По сей причине адмирал возвратился с эскадрой к ос. Курцало, где, оставив для охранения корабль «Азию», шебеку «Газард» и три канонерские лодки, обращенные из призовых судов, отплыл в Рагузу. По желанию жителей Курцало, утвердив графа Гризогона гражданским начальником острова, который и при австрийском правлении управлял сей частью, адмирал не только не потребовал от жителей никакой подати; но все доходы предоставил в их же пользу.

Генерал Лористон занимает Рагузу и уничтожает республику

Рагузский сенат, узнав о прибытии главнокомандующего в Катаро, отправил сочлена своего сенатора Владислава Сорго изъявить ему свое почтение и просить о благодушном покровительстве республики. Адмирал на возвратном пути из Курцало в Кастель-Ново 6 мая принят был в Рагузе с великими почестями и торжеством. Он, желая отвратить от республики неприятности, коим она ежедневно подвергалась по злостным распоряжениям неприятеля, всегда ищущего случая притеснять те независимые области, которые по слабости своей не могут делать им никакого сопротивления, не только предал забвению нарушение нейтралитета свободным пропуском чрез свои владения бежавшего из Курцолы французского гарнизона, но приказал консулу Фонтону отступиться от требования приза, взятого французским корсаром в Рагузском порту, и сверх того, снисходя на просьбу сената, позволил 10 республиканским судам идти в блокированные порты Пулли для покупки там пшеницы и деревянного масла. Таковой знак великодушия и снисхождения сенат принял с признательностью, но вслед за сим в порте Зулиани неприятельский корсар взял бокезскую требаку, и как по прошению ректора французский генерал с нарочно посланным даже не отвечал на письмо его, то и должно было думать, что неприятель не намерен щадить республику, состоящую под покровительством Оттоманской Порты, столь же им, как и нам дружественную. Почему главнокомандующий принужден был дать приказание равномерно брать французские суда не только близ берегов, но и в самых портах Рагузы. Сей мерой все неприятельские корсары были взяты или истреблены, и рагузцы остались спокойными. Во время пребывания в Рагузе адмирал сделал с сенатом следующее условие: при первом получении известия о вступлении французских войск в республиканские земли главный город и крепость Новая Рагуза примет российский гарнизон, и правительство вооружит тогда граждан, дабы действовать соединено с нашими войсками. С сим намерением фрегат «Михаил» поставлен был в канал Каламото. После такового соглашения можно было ожидать, что ректор и сенаторы, видя различность поступков российских и французских генералов и не имея возможности сохранить нейтралитет, должны были решиться принять еще скорее сторону России; ибо, приняв сторону Франции, не имеющей морской силы, они лишились бы торговли, без которой существовать не могут. Притом зная, с какой милостью поступлено с бокезцами и даже с покоренными силой оружия жителями Курцало, и противного тому ожидая от владычества Наполеона, должны бы не нарушить своего условия, но два или три сенатора, соблазнясь обещаниями французских агентов и полагая, что Франция имеет более способов защищать их от неприятелей, нежели российский флот и войска, предала республику во власть французов. Политика с покорностью принимать повеления сильного, которая до сего времени сохраняла существование Рагузы, на сей раз не удалась, и республика погибла. 14 мая, в то самое время, как адмирал накануне отправился в Триест, генерал Лористон с 3-тысячным корпусом перешед чрез Турецкую границу, прибыл в Слано, а 15-го числа занял Новую Рагузу. 16 мая французский генерал именем Бонапарта объявил, что не прежде независимость и нейтралитет Рагузской республики будет признан, пока российские войска не оставят Катаро, Корфу (?) и другие прежде венецианские острова! и пока российская эскадра не удалится от берегов Далмации! А как российский адмирал не намерен был исполнять желаний неприятеля, то республика присоединена к Франции. Таким образом, хотя сенаторы скоро увидели ошибку свою, но народ лишился уже своей вольности, торговли и благосостояния.

Взятие Старой Рагузы. – Сражения в горах. – Разбитие генерала Лористона и осада Новой Рагузы

Узнав о занятии Рагузы французскими войсками, митрополит Петр Петрович с черногорскими и приморскими своими войсками, с двумя ротами Витебского и одной 13-го егерского полков под командой майора Звягина, пошел навстречу неприятелю. 21 мая французы совокупно с рагузскими жителями встретились с войсками нашими в пяти верстах от Старой Рагузы, и началось сражение. Передовые посты тотчас были сняты, неприятель, устроившись в линию баталии, не мог выдержать быстрой атаки нерегулярных войск, был расстроен и прогнан в Старую Рагузу. При сем случае с нашей стороны убит егерь 1, раненых 5, черногорцев и приморцев 9, раненых 7; а французов и рагузинцев побито до 250 человек. Один французский офицер бросился в море и утонул. 22 мая майор Забелин с 4 ротами Витебского и 4-ю егерей соединился с митрополитом, а французы ночью оставили Старую Рагузу с 4 заклепанными пушками. Наши войска тотчас заняли их место! 23, 24 и 25 чисел черногорцы и приморцы с подкреплением наших войск имели беспрестанные стычки с неприятелем, всегда прогоняли его назад и заняли все пространство, находящееся между Старой и Новой Рагузой. Как сражения сии происходили у морского берега, то корабль «Уриил», бокезский корсар, канонерские лодки и вооруженные гребные суда, поставленные тут контр-адмиралом Сорокиным, помогали черногорцам картечными выстрелами. В сражения сии убито и ранено: черногорцев 13 человек, а неприятеля побито: офицеров 8, солдат до 300 человек. 25 мая черногорцы взяли знамя, барабан и 150 ружей. После сего французские генералы, устрашенные храброй встречей войск наших, особенно дерзостью черногорцев, которых мужество возросло от удачи и которые не давали пощады и не брали в плен, сделали пред Новой Рагузой на горе Баргарт в разных, почти неприступных местах укрепления и не выходили далее оных. Передовые посты их, несмотря на храбрость французских вольтижеров, всегда были побиваемы черногорцами.