– Вот как? Спасибо. – Я выдохнула, пытаясь успокоиться. Странно, что эти показания не были приобщены к моему делу. Зато там было полно фальшивых работ.

– Но по остальным… увы, я ничего не могу сказать. – Хродгар старательно отводил взгляд. Я поняла, что он все знает. Знает реальную причину, по которой меня исключили, знает, что происходит в кабинете ректора и… молчит, как и они все. Круговая академическая порука.

– Так что, как вы понимаете, я вынужден сообщить все магистру Теосу…

Я прикусила губу. Миссия провалилась, и меня ждала тюрьма и каторга. Конечно, можно было рассказать все лорду О’Шейли, но он вряд ли станет слушать мои оправдания. Сегодня утром начальник департамента явно дал понять, кем меня считает. Если он узнает о домогательствах ректора, то решит, что я сама провоцировала подобное. Надо было действовать самостоятельно.

Отчаянный план родился в голове, но я еще до конца не понимала, как осуществить его.

– Магистр, скажите, а если я получу разрешение ректора продолжить учебу? – рискнула я.

– Я буду очень удивлен, мисс Гордон.

– Но не станете препятствовать?

– Возражать руководству не входит в мои привычки.

– Я это уже поняла. – Я не смогла сдержаться.

– На что вы намекаете? – взвился он, окончательно выдавая себя. Я ощутила, как со звоном разбиваются остатки моей веры в бывшего научного руководителя.

– Что вы – исполнительный преподаватель, всецело зависящий от руководства академии. – Я пристально посмотрела на гнома. Он отвела глаза первым. – Дайте мне три дня, и я принесу вам разрешение, магистр.

– Три дня? – настала его очередь переспрашивать.

– Три дня. Сейчас выходные, и ректора может не оказаться на месте. В понедельник вечером приказ о моем восстановлении будет подписан.

Судя по еле заметному шевелению губ, Хродгар размышлял, взвешивая все «за» и «против».

– Вы ничего не теряете, – спешно добавила я. – Если ректора нет в академии, то вы, как и я, не можете поговорить с ним.

– Верно. – Он кивнул. – Хорошо, Фейт, я дам вам эти три дня, но если в понедельник к вечеру вы не принесете разрешение, то во вторник с утра докладная на вас ляжет ректору Теосу на стол.

– Хорошо. Я могу идти? – не дожидаясь ответа, я направилась к дверям. Одним движением развеяла чары, подцепила вторые, более сложные и расплела под удивленным взглядом магистра.

После чего вышла, не оглядываясь.

Пабло встретил меня укоризненным ворчанием.

– Ты просто как ревнивый муж, – поддразнила я лиса, пристегивая поводок, а заодно проверяя, на месте ли пузырек с зельем гномов-рудокопов. Фамильяр демонстративно закатил глаза и устремился к выходу. Одергивать его я не стала. Почти бегом мы вернулись к воротам, но очередь полностью поменялась, и заинтересовавшей меня компании уже не было. Зато был вдрызг пьяный орк Бобл, который пытался с разбегу проскочить через ворота академии.

Чугунные завитушки искрили магией, в воздухе пахло, словно после грозы, орк сыпал отборными ругательствами. Несколько адептов с восхищением прислушивались к заковыристым выражениям, двое судорожно конспектировали, а все остальные предусмотрительно отошли подальше. В толпе я заметила двух академических ведьм, обреченно смотрящих на коробочку конфет с ликером, которую одна из них держала в руках, явно надеясь на чудо.

Наблюдать за окончанием боя Бобла с воротами я не стала, прекрасно понимая, что борьба неравная и победа в любом случае останется за чугунными завитками. Вместо этого я направилась к кампусам, где проживали адепты, надеясь, что смогу догнать любителей бодрящих зелий. Разумеется, никого из них я не встретила, хотя дважды прогулялась по всем дорожкам, старательно игнорируя укоряющие взгляды Пабло. Солнце вовсю припекало, воздух раскалился, и лис плелся за мной, высунув язык.

Понимая, что фамильяр долго не выдержит, я направилась к дому, предпочитая идти по тенистым аллеям. Мы почти достигли дома, когда фамильяр вдруг воспрянул, насторожил уши, а потом рванул в близлежащие кусты.

– Па-а-абло! – простонала я, уворачиваясь от колючих веток, но одергивать его не стала. Лис никогда не вел себя так без причины. Она обнаружилась очень быстро.

Белокурая эльфийка лежала на поляне. Ее тело сотрясали судороги, а лицо исказила такая гримаса боли, что я с трудом узнала свою одногруппницу, ту самую, кого ребята называли Принцессой. Агниэль Диггори. Ругнувшись, я подскочила к девушке, склонилась, пытаясь понять, чем вызван припадок. Пульс еле прощупывался, глаза закатились, а губы посинели.

«В таких случаях лучше всего действует анастезио!» – прозвучало в голове давно заученное правило. Магия вспыхнула на ладонях, я начала плетение, но в раздражении сбросила его, руки дрожали, а при моей огненной магии заклятие требовало максимальной точности узлов, иначе сердце пациента могло не выдержать.

Эльфийка выгнулась и широко распахнула глаза. В уголке рта показалась пена. Судя по всему, ее сердце остановилось. Я ругнулась и ударила по ней чистой магией. Еще, еще. Девушка вздрогнула и потом обмякла. Неужели умерла?

Перед глазами все поплыло. Я едва не рухнула рядом, если бы не фамильяр, болезненно укусивший меня за ногу.

– Пабло! – Боль отрезвила. Я склонилась над девушкой и заметила, что ее губы порозовели, а грудь едва заметно поднимается и опускается. Она дышала!

Не будь эльфийка так слаба, можно было бы перенестись порталом сразу к целителям, но в таком состоянии любое магическое вмешательство могло стать фатальным. Оставалось только звать на помощь в надежде, что меня услышат. Я крикнула. Вначале робко, а потом – более уверенно. Пабло покосился на меня, тяжело вздохнул, а потом сел, задрал морду и завыл так, что даже я вздрогнула.

Сработало. Послышались шаги и голоса, треск веток. Охранники академии, два огромных орка, появились на поляне. При виде лежащей на земле девушки они замерли.

– Вызовите целителей, – распорядилась я. – Срочно!

Орки повиновались. Еще несколько минут, показавшихся вечностью, и вокруг нас началась суета. Появившиеся целители оттеснили меня и занялись эльфийкой, все еще находившейся без сознания. Охранники сдерживали любопытных, привлеченных появлением целителей. Понимая, что мое присутствие уже не нужно, я протолкалась среди зевак и направилась в квартиру. После пережитого меня здорово шатало, а ноги казались ватными. Я с трудом открыла дверь и рухнула на кровать. Верный фамильяр устроился рядом, щедро делясь магической силой.

Разбудил меня требовательный стук в дверь. Пабло моментально вскочил и глухо зарычал, вздыбив шерсть.

– Тише! – приказала я лису. Спросить, кто стучит, я не успела. Дверь попросту вышибли, и голубые искры заклинаний влетели в комнату.

– Именем императора! – раздалось с порога. – Мисс Чаррингтон, вы арестованы по подозрению в попытке убийства мисс Агниэль Диггори! Выходите и не делайте резких движений!