Похоже, не только скандры, но и скандрины умело притворялись недалекими женщинами-бретерами. А при необходимости поражали не только умом и смекалкой, но и широтой души. Мне вообще все больше казалось, что эта раса нарочно напускает на себя варварский вид и грозится страшной расправой над всеми вокруг. В противном случае, боюсь, добросердечием скандров пользовались бы многие. А так… так на это решались только те, кто действительно угодил в беду. И скандры с радостью им помогали, отдаваясь этому делу со всей страстью и фантазией, на которую способны только они.

Мрагулы представлялись мне немного попроще, чуть менее смекалистыми. Но они прекрасно поддерживали скандров в их воинственных приключениях и фееричных забавах. Остальные представители рас перекрестий, даже владея боевой магией, все же оставались на вторых и даже третьих ролях. Хотя их помощь в битвах, где я принимала участие, переоценить сложно.

Оля часто не понимала – как так, студенты не способны самостоятельно сделать лабораторные работы, произвести простейшие математические вычисления. Она видела их как недалеких, не слишком развитых умственно. Мне же все представлялось несколько иначе.

В Академии Войны и Мира готовили именно солдат – тех, кто не размышляет, а действует. Идеальных исполнителей, сверхоружие в руках генералов. Возможно, приучи их рассуждать, ребята заткнули бы за пояс и Резерфорда и Теслу, которых так почитала Оля. Но их долго муштровали поступать четко согласно приказу. И парни отлично усвоили науку. Не думали – как выполнить лабораторку, как подсчитать результаты. Им требовались однозначные указания – что нажать и куда какую вставить цифру.

Сестра до сих пор не осознала: если в огромной армии каждый солдат начнет размышлять, как лучше выполнить приказ и зачем он вообще нужен, войско потерпит сокрушительное поражение. В лучшем случае. В худшем – его истребят подчистую.

Перекрестные варвары просто иначе мыслили. Им требовалось дать цифры, алгебраические знаки, четко распорядиться – что со всем этим математическим добром делать, и результат не заставил бы себя долго ждать. И все же я держала свои мысли при себе. Сестра преподавала, сколько ее помню. А объяснять опытному педагогу – как воспринимать студентов, выглядело опрометчивым и неуважительным.

Мне кажется, постепенно Оля и сама приходила к таким выводам. Просто их не озвучивала.

Сестра тихо всхлипнула, но как-то приободрилась и махнула рукой. Скандрины снова вытянулись по струнке и зашагали за ней, как воины за полководцем.

Мы осторожно двинулись вперед, освещая себе путь молниями. Впереди раскинулся настоящий лабиринт – коридоры раздваивались, троились и солнечными лучами расходились из общего центра. Между ними громоздились глухие стены. Кое-где появлялись двери в комнаты. Мы заглядывали в каждую, но никого не обнаружили. Лишь казематы с двумя-тремя стульями и кроватью.

От непрерывного всматривания в тьму глаза заныли. Оля тяжело и нервно дышала впереди, я сама едва глотала вязкий, спертый воздух. Даже скандрины нет-нет да позволяли себя тяжкие вздохи.

Сколько мы бродили по катакомбам – не знаю, только с каждым шагом становилось все страшнее. Никого видно не было, нас окутала мгла и гробовая тишина. Затхлый воздух лишь изредка рассекал слабый сквозняк, то ли сверху, то ли сбоку. Видимо, местные все же озаботились вентиляцией. Пахло тут неприятно – чем-то сладко-ядреным. Словно мед смешали с уксусом. Мы все дальше уходили от входа, сворачивали наугад, и вскоре появился еще один страх. Вдруг не найдем дорогу назад?

Оля притормозила, оперлась на стену и, прикрыв глаза, несколько минут медитировала. Я ждала, трясясь от испуга и переживаний. Скандрины привычно застыли соляными столбами. На лицах их отражалось сильное волнение. Напряжение буквально звенело в воздухе. Ах, нет! Звон приближался. Настоящий! Звон!

Оля встрепенулась, в руках ее заискрили молнии – то ли воинственно, то ли радостно. Сестра запустила огненный шар по кругу, задавая траекторию магнитным полем. Скандрины наблюдали за молнией-бумерангом со смесью восхищения и удивления. Вспышка высветила стены коридора – серо-зеленые, испещренные какими-то письменами. Впереди показался поворот, и за ним промелькнула еще одна вспышка. Уже не наша, чужая!

Оля метнулась туда, я бросилась следом, и уже спустя минуту мы стояли рядом с Эйдигером.

Передать не могу, что испытала, когда поняла, что он жив! Цел, невредим и даже удивительно бодр, хотя и провел в катакомбах почти сутки, без еды и воды! Скандр свирепо ворчал себе под нос и беспрерывно бомбардировал тупик молниями.

Заметив нас, он приподнял брови, улыбнулся и уточнил:

– А поесть не принесли?

Оля дернулась и захихикала, я прыснула истеричным смехом.

Скандрины загоготали так, что эхо осыпалось со стен и пола.

– Вархар? – спросила сестра Эйдигера, и голос ее сильно дрогнул.

– Остался по другую сторону от стены, – прорычал старший Мастгури. – Они тут, оказывается, все передвижные. И зальсы нашли какие-то рычаги. В общем, разделили нас. Теперь вот пытаемся прорваться друг к другу. А еще свет вырубили. Гаденыши хвостатые. Зор напугал их грамотно. Разбежались как оранжевые тараканы, рассредоточились. Ламара оставили на двух охранников. Мы их мигом… на раз-два… Даже Сласины художества не понадобились… Но потом главный хвостатый додумался поиграть в дизайнера интерьера. И вот результат…

Внезапно в глазах Эйдигера промелькнула мысль. Он посмотрел на меня, на Олю и предложил:

– Шандарахнем вместе? Вы напиток по избавлению от магии не пили. Значит, способности у вас прежние. С прежними и я бы… разнес тут все к чертям собачьим. Что скажете?

Сестра кивнула, я поддакнула. Скандрины поддержали, показав большие пальцы.

Следующие несколько минут Эйдигер с Олей создавали шаровые молнии, а я собирала их в качестве собственного оружия. Огненные шары облепили меня как осы ложку с медом, Эйдигер поднял руку и резко опустил. Оля напряглась, скандрины выбросили руки вперед, и… мы «шандарахнули». Сотни молний ударили в стену огненным градом, и грохот ненадолго оглушил меня. Яркие вспышки еще долго мельтешили перед глазами. В воздухе запахло раскаленным камнем, перед глазами заструились стебельки черного дыма. Некоторое время казалось – стене все нипочем. Она даже не дрогнула, не треснула. Только с потолка брызнули песчаные фонтанчики.

Эйдигер смачно выругался на родном языке, скандрины поддержали его.

– Ну кто так строит?! – прорычал старший Мастгури уже на общем наречии.

И с досады саданул локтем в стену…

И тут свершилось чудо! Кладка пошла трещинами, плюясь каменным крошевом, будто мстила за наше издевательство. Мы едва успели отскочить, как стена начала обваливаться и прямо на глазах осела грудой булыжников. В воздух взвилось серое облако, заволокло половину пространства. На зубах противно заскрипел песок. Послышался другой грохот, словно пошла цепная реакция.

– Ну я ж говорил! Кто так строит? – обрадовался Эйдигер, и нам навстречу вылетел всклокоченный Вархар.