Я застал его врасплох. Ему ничего не оставалось делать, кроме как опустить голову и уткнуться взглядом в стеклянную крышку холодильника - сделать вид, что он внимательно изучает ассортимент представленной продукции.

– Жарко сегодня не правда ли? - обратился я к нему.

– Угу, - буркнул он, не поднимая взгляда.

– Охладиться, наверное, хотите? Мороженого желаете?

– Угу. - Он наклонился еще ниже, повернулся ко мне спиной.

– Ну так охладись, приятель!

С этими словами я оттянул воротник его дорогой шелковой рубашки и засунул мороженое за шиворот. И даже слегка хлопнул его по загривку, чтобы мороженное надежнее размазалось.

Он выпрямился так резко, что черные очки слетели с него. Рот его открылся изумленно, он ничего не мог сказать. Стоял как идиот с открытым ртом и хлопал голубыми глазами.

– Безобразие! - заорала продавщица. - Хулиган! сейчас полицию вызову!

– Эй, ты, осел, - сказал я человеку в черном. - Ты что, не понял, что произошло? Я оскорбил тебя действием. И если ты нормальный мужик, а не педик, ты должен дать мне по морде.

Он ударил меня немедленно. Удар был быстрый неплохо поставленный - чувствовалось, что он умел драться. Но он немножко не попал - промазал, потому что я уклонился. Еще удар - и еще промах. А потом я побежал.

Он бежал за мной - пыхтел молча за моей спиной и никак не мог меня схватить. Мы мастерски отработали двухсотметровку, потом я резко ускорил бег, оторвался от него и нырнул в хорошо знакомую мне подворотню.

Это было именно то, на что я рассчитывал. В небольшом, наглухо закрытом внутреннем дворике не было ни души.

Человек вбежал в подворотню через несколько секунд, и я тут же сбил его с ног. Он покатился по земле, черный парик слетел с него и обнажил светлые коротко стриженные волосы.

– Как вы смеете! - крикнул он высоким, ломающимся голосом. - Почему вы избиваете меня? Вы негодяй! Немедленно оставьте меня в покое!

– Не ломай комедию, историк, - сказал я. - Как тебя зовут - Вальдес, кажется? Я вижу тебя третий раз в жизни, но мне почему-то кажется, что ты - плохой дяденька. Если я еще раз увижу тебя, я тебе голову сверну. И не крутись рядом с Лурдес. Исчезни из нашей жизни, и проживешь долго и счастливо.

Он вскочил на ноги, отряхнул штаны. Смотрел на меня с такой ненавистью, что не по себе становилось. Он был здоровенным детиной - с меня ростом, а грабли у него отличались поистине гигантскими размерами. Наверное, он мог гнуть гвозди пальцами. Историк… Знаем мы таких историков.

– Я убью тебя прямо сейчас, - сообщил он мне.

– Начинай, - флегматично предложил я.

Мы дрались, наверное, не меньше минуты. Неплохой результат для Вальдеса - непрофессионального бойца. Один раз он даже умудрился попасть кулачищем мне в грудь, и, скажу вам, это было неприятно. Но через минуту, в сущности, все было кончено. Вальдес стоял на четвереньках и харкал на землю кровью. Сам виноват, нечего было нарываться.

Я наклонился над ним и отодрал его фальшивые усы и бороду. Сковырнул с его носа приклеенную горбинку. Он не сопротивлялся. Он приходил в себя. Ему здорово досталось.

– Я был не прав, - сообщил я. - Не прав в том, что счел тебя безобидным придурком, который по глупости сует нос в мою жизнь. А сейчас я почему-то решил, что ты действительно хочешь убить меня. Ты ведь уже убивал людей, Вальдес?

– Нет…

– Убивал, убивал! Конечно, убивал. Даже я - милый и добрый парнишка - убивал людей. А уж такой гадкий тип, как ты, просто создан для убийства. Скажи честно, ведь это ты убил свою невесту - ту, о которой ты так слезливо рассказывал моей девочке Лурдес? Небось и в тюрьме ты уже успел посидеть, историк?

– Подонок, - просипел он. - Какой же ты подонок…

– Значит, так… - Я достал из сумки дешевенький автоматический фотоаппарат. - Поверни-ка ко мне свою мордашку. Ну, быстрее!

– Зачем?

– Хочу иметь твою фотку на память Поставлю ее на стол - буду вспоминать, как приятно мы провели с тобой время. А будешь безобразничать - подарю твой портрет полицейскому управлению.

– Нельзя… - Он довольно шустро пополз прочь от меня. - Нельзя меня…

– Можно тебя. - Я шел за ним и проверял, не разрядились ли батарейки в фотоаппарате. - Тебя можно, Вальдес. Ты даже не представляешь, как тебя можно! Поверни сюда свою морду, или я разозлюсь так, что похороню тебя прямо в этом дворе!

– Ты ничтожный грешник! Дрянь! Да ты хоть знаешь, кто я такой?

– Ты придурок.

– Я буду пытать тебя, вынесу тебе справедливый приговор и сожгу тебя на костре! Живьем! - выкрикнул он.

Эта идиотская фраза окончательно доконала меня. Я опрокинул его набок ударом ноги и начал нажимать на кнопку фотокамеры. Вспышка озаряла его бледное длинное лицо раз за разом. Он болезненно вскрикивал и закрывал глаза руками.

– Что, яркий свет тебе не нравится? - крикнул я. - Может быть, ты вампир? Как насчет чесночка и серебряной пули, а, Вальдес?

Я не подозревал, насколько далек от истины. Не знал о том, что существует в мире тварь, по сравнению с которой вампир мог показаться невинным крысенком. Имя этой твари было Вальдес, и сейчас он валялся передо мной в пыли - униженный и обгаженный. Я не представлял, насколько велико унижение его - могущественного инквизитора, повелевающего жизнями людей Светлого Мира. Но что мог он сделать мне здесь - в нашем мире, лишенный своего волшебного дара - вытягивающихся рук и ног? Я не знал о нем ничего. И не воспринимал его всерьез.

И напрасно. Очень скоро мне пришлось пожалеть об этом.

Я убрал камеру в сумку, застегнул «молнию» и присел на корточки рядом с Вальдесом.

– А вот сейчас начинается самое интересное, - сказал я. - Ты расскажешь мне немножко о себе. Кто ты такой, какого черта ты шпионишь за мной и Лурдес. Ты расскажешь и постараешься не врать…

В этот момент неожиданно случилось несколько вещей, прервавших мой допрос. В воротах раздался шум мотора, и показался синий нос въезжающей полицейской машины. Мой пленник, вместо того чтобы начать истошно орать и звать на помощь, выхватил откуда-то здоровенный кривой нож и попытался меня зарезать. К счастью, у него это не получилось - я прыгнул в сторону, как среднеазиатский тушканчик. Не люблю, когда в меня тыкают ножами, да еще и кривыми. Но больше ничего сделать я не успел, потому что Вальдес воткнул нож прямо себе в предплечье. Неглубоко, но достаточно, чтобы на лезвии ножа появилась блестящая алая капля крови. И в этот момент Вальдес исчез.

Исчез начисто - словно и не было его никогда.

Полицейская машина ввалилась во дворик, навоняв бензиновым перегаром, дверь ее открылась, и оттуда вывалился толстяк Жуан Ортега. На самом деле его звали Хуан, но он, как истинный каталонец, всегда требовал, чтобы его называли Жуаном. Хотя на каталонском языке ничего, кроме своего имени, не знал.