— Кто и зачем это сделал? — спросил Колосов. — По-твоему, кто это?

Лизунов лишь свирепо и смачно выругался. Подошел один из патрульных и доложил, что вернулась группа Шведова. Ни с чем. «Они говорят, когда ливень прекратится и глина немного подсохнет, сделают еще попытку спуска, а то сейчас там не пройти, воды полно».

— Ну-ка, давай пока потолкуем с этим деятелем, — предложил Колосов. — Он эти ваши ходы подземные лучше всех тут знает. У меня к нему пара вопросов есть.

Шведа они застали в его палатке. О смерти Железновой ему уже сообщили. Швед выглядел усталым и угрюмым. Он сидел сгорбившись на рюкзаке и то и дело прикладывался к походной фляжке. В палатке сильно пахло спиртом.

— Рано пока еще для поминок, парень, — сказал Колосов. — Повремени пока, разговор небольшой есть.

Швед чуть посторонился, давая им место. С его грязного, испачканного глиной комбинезона текло ручьем.

— Ну, что скажешь? — спросил Никита тихо. — Где Гордееву, по-твоему, искать? Может, намекнешь или снова на компьютере покажешь?

Швед молчал.

— Да, веселая жизнь, — Никита вздохнул. — Вчера только тихо-мирно скоротали вечерок. И все были живы-здоровы, бодры. Интересно получается, парень.

— Что тебе еще интересно? — спросил Швед Голос его был хриплым и тусклым.

— Да, вчера амуры с девчонкой крутил, а сегодня она — бац, зарезана. И с Коровиной Машей тоже гулял-гулял, вон, говорят, даже руку и сердце предлагал. А потом девочка испарилась. И концов не найти. Разве не любопытный расклад?

— Какой еще расклад?!

— А такой, — не выдержал Лизунов. — Что все, с кем ты любовь крутишь, плохо кончают. Вчера во сколько вы с Железновой расстались? Ну?

— Вон как они уехали, около полуночи где-то, — Швед покосился на Колосова.

— У вас склока кипела. — Никита изучал его лицо. — А о чем спорили, не просветишь?

— Не ваше дело. А потом, вам уже и без меня достаточно наплели.

— А я тебя хочу послушать, Павел.

— Это мое личное дело и никого не касается.

— Она мертва, Женя, Женечка... И тебе ее, парень, кажется, совсем не жаль. И Машу Коровину ты тоже особо не жалел, не вспоминал даже.

— И это дело мое. Я в своих чувствах никому не отчитываюсь и выставлять их напоказ не хочу.

— А что ты так злишься? — Никита говорил тихо. — Маша Коровина тебе от ворот поворот тогда дала, а? И с Железновой у тебя как-то тоже... А, что скажешь?

— Да пошел ты! Вчера человеком вроде был, когда нужно что-то от нас было, а сейчас... — Швед смерил Колосова испепеляющим взглядом и снова глотнул из фляжки. — Настоящий легавый. Что я, кретин полный, не понимаю, куда вы клоните? Только ничего у вас не получится. С Женькой мы расстались вчера. Она у меня не захотела остаться. Что я, на коленях перед ней ползать должен? Гордеева вон подтвердит, что мы расстались.

— Гордеевой нет. И где она, никто не знает. — Никита смотрел на собеседника. — Ну ладно, а что было перед тем, как вы все расстались?

— Да отношения все выясняли. Бабье! — Швед сплюнул. — Когда познакомился с ними обеими, думал — люди, классные люди, моего поля ягоды. А оказалось — обычное болтливое, склочное бабье. Да еще с вывихом. Чтоб я с этими лесбиянками еще когда связался...

— Одна уже мертва, другой нет. — Никита закурил. — И ты давай потише ори. Сократи горло. И фляжку оставь в покое. Ты что, алкаш, что ли? Почему ты сегодня решил, что их искать нужно на седьмом маршруте?

— А где же еще? Когда вчера речь шла именно об этом?

— Логично, — Никита кивнул, словно только что догадался. — Да, слушай, Паша, а... нож твой где?

— Какой еще нож? — Шведов вздрогнул.

— Как какой? — Колосов удивлялся все больше. — Человек ты бывалый, походный. Диггер, да? Экстремал. Джентльменский набор твой — веревка, туристский топор, фляга, лопата саперная, фонарь... — Он медленно обводил взглядом палатку, останавливаясь на названных вещах, которые действительно были разбросаны тут и там. — А где же нож?

— Я его потерял, — быстро ответил Швед, — там, на маршруте, когда поскользнулся, когда мы тайник нашли.

— Мы же вместе потом смотрели, там никакого ножа не было. И ты не говорил, что что-то потерял, — сказал Лизунов.

— Да не до того было тогда. Я уже в лагере ножа хватился. Потом, позднее.

— Машу Коровину ты в Съяны водил? — спросил Никита.

— Я не навязывался, она сама приставала. Даже не она, а больше все Верка.

— Ты, значит, и ее знал? Дочку Островских?

— А куда денешься, лучшая подруга, вечно прицепится к Машке как репей. И та с ней тоже все цацкалась. — Швед печально усмехнулся:

— Женщины Они меня попросили показать им Съяны. Но это давно было, еще в сентябре. С ними тогда парень был.

— Славин?

— Маня тогда моей женщиной была. Я ею владел безраздельно. И если что тогда бы заметил насчет этого недоноска, головенку его, как гайку, отвернул бы. Нет, это был не Славин, Веркин какой-то друг. Бойфренд, — Швед хмыкнул. — Он их ко мне домой в Александровку и привез на машине.

— Как его звали?

— Да не помню я. Тачку его помню. Старый такой «БМВ», но, правда, классная еще машина. Я ее потом в городе видел.

— А снаряжение-то у них было для Съян?

— Ну, комбинезоны, каски, веревки — это все я доставал. Да вы что думаете, я их по сложному маршруту, что ли, повел? Пошли туда, где все здешние пацаны лазают.

— Куда же это?

— В Большой провал, где потом их тачку нашли, где мы их сейчас ищем.

— Ну и что?

— Ничего. Часа два они походили, устали, заскулили, назад запросились. Экскурсанты хреновы. Верка по дороге все приставала: расскажи да расскажи об этих пещерах. Ну, я, как гид, все там им показывал и рассказывал.

— Сказки про привидения? — Никита хмыкнул. — Про эту, как ее... Луноликую, что ли?

— Про Луноликую она и без меня знала. Тут, в городе, эти истории с детсада знают.

— Ну да, мертвец воскрес, «панночка помэрла», знаю, было дело, — Никита усмехнулся. — И что же дальше?

— Вывел я их наверх. Верка мне заплатила, как условились.

— Заплатила?

— А что, я задаром должен? Я свое время ценю, — Швед пожал плечами. — А потом, они были просто дилетанты, да еще и капризные ко всему. А за капризы нужно платить.

— С Коровиной ты тоже деньги взял за экскурсию? Ах да, я и позабыл, она же в тот момент «твоя женщина» была, ты ею «владел».

— Только вот этого не надо, понял, нет? — Швед потянулся к фляге. — А то я сейчас плюну и пошлю вас куда подальше со всеми вашими расспросами.