Еще одна пуля разнесла правый плечевой сустав безголового зомби, заставив его погрузиться в туман полностью вместе со своими соплями. Я заметил, как моментально сомкнулись белесые жгуты над местом падения. На мгновение показалась над живым покрывалом рука с тремя сохранившимися, нереально длинными пальцами, сведенными мучительной судорогой. Не иначе, туман растворял заживо свое детище, неспособное более к полезной деятельности.

Итак, минус один враг и семь патронов, на него потраченных. Но со всех сторон приближались новые зомби, спеша замкнуть разорванный круг. Ну уж нет, не дождетесь.

И мы шли, огрызаясь горячим свинцом. Даже Борода слегка приободрился. Надо признать, стрелял он довольно эффективно, видать, не соврал, что был наемником. Воевавшего человека порой не сразу узнаешь, пока не увидишь его в деле. Теперь я не сомневался – бородатый реально прошел боевую выучку. Конечно, испугался он вначале нехило, но то понятно – любой с непривычки в штаны наложит, впервые увидев зомби, добросовестно измененных Зоной. Но Борода справился с собой и сейчас весьма хладнокровно и расчетливо приземлял голодных мертвяков, расстреливая им нижние конечности.

В любой, даже суперпоганой ситуации, при желании можно найти свои плюсы. Например, хорошо, что мы патронов взяли с избытком. Замечательно, что туман, отвлеченный суматохой среди мертвяков, пока что не реагировал на щелчки присоединяемых магазинов, лишь нервно-недоуменно вздрагивая, когда в мутно-белесую взвесь падали горячие гильзы. И вообще замечательно, что до выхода из этого смертоносного киселя оставалось совсем немного, метров десять от силы.

Но тут случилось непредвиденное. Борода зацепился ногой за что-то, невидимое в тумане, и, не удержав равновесие, упал на колени.

Смертоносные щупальца отреагировали моментально. Разом штук десять белесых хлыстов толщиной с торс взрослого человека медленно, но неотвратимо взметнулись над незадачливым наемником, готовясь обрушиться на него, раздавить, сделать частью своей жуткой экосистемы.

– Быстрее! – заорал я, хватая Бороду за эвакуационную петлю на задней части разгрузки. Лафа закончилась, счет пошел на секунды.

Я с усилием переставлял ноги в стремительно густеющей массе живого тумана. Каждый шаг давался с трудом. Глядишь, один бы я уже выбрался из туманного болота, но как бросишь того, с кем только что отстреливался от вражьей силы? Правильно, никак. Из-под удара страшных щупалец я его выдернул, белесо-серые хлысты ударили по пустому месту. Но это лишь секундная отсрочка. Черт, обидно-то как! До границы тумана от силы метра три осталось…

Решение пришло внезапно, когда я понял, что через мгновение вряд ли смогу выдернуть ногу из массы, становящейся все больше похожей на схватившийся цемент. Повинуясь какому-то наитию, я отпустил эвакуационную петлю и сдвинул переводчик огня своего автомата в среднее положение, одновременно сдергивая с плеча Бороды его АК.

– Беги! – рыкнул я на него, с большим трудом разворачиваясь на сто восемьдесят. Это мне удалось как раз перед тем, как я почувствовал, что завяз окончательно. Оставалось только одно: как супергерой из неважного боевика, я принялся поливать горячим свинцом туман в трех метрах передо мной, стреляя не по приближающейся толпе зомби, а по месту как раз посредине между ними и мной. Думаю, в течение нескольких секунд мне удалось обеспечить на квадратном метре белесо-серой взвеси плотность огня, достаточную для того, чтобы любое живое существо почувствовало себя дискомфортно.

И живой туман среагировал. Вновь мгновенно сплелись воедино дымчатые нити, на глазах превращаясь в толстенные щупальца, что, взметнувшись вверх, страшно ударили по участку, терзаемому раскаленным свинцом.

Мой расчет оказался верным. Как говорил Михайло Васильевич Ломоносов, «ничего ниоткуда не берётся и ничего никуда не исчезает. Если в одном месте убыло, то в другом месте обязательно прибудет». И, соответственно, наоборот. Плотность тумана, возросшая за счет создания щупалец в одном месте, одновременно значительно понизилась на других участках, в том числе и на том, где я стоял. Почувствовав, что мои ноги свободны, я резко развернулся и рванул вперед.

Борода, кстати, еще не выбрался на безопасное место. Ковылял он, заметно прихрамывая, и тонкие струйки тумана задумчиво вились вокруг его колен, словно прикидывая, на что может сгодиться травмированный наемник.

На бегу я забросил оба автомата на левое плечо, а правой рукой схватил Бороду за лямку разгрузки и попер его, словно катер, тянущий на буксире неповоротливую баржу.

Нелегкая это работа из болота тащить обормота… Это было самое безобидное, что я мысленно адресовал наемнику, пока волок его из последних сил вкупе с двумя автоматами (оружие не брошу никогда!), парой разгрузок и вагоном невысказанных матюгов – ибо в данном случае непростительная роскошь тратить воздух на то, что так хочется сказать. Откроешь пасть, выдохнешь наболевшее, а на вдох может сил и не хватить.

Но я справился. Для гарантии на морально-волевых проволок себя и свою ношу еще на несколько метров подальше от границы тумана и рухнул на брюхо, гремя автоматами и хватая ртом сырой воздух Зоны.

Какой же это кайф, дышать полной грудью, хрипло кашляя и отхаркивая вязкую болотную мокроту, накопившуюся в бронхах! И осознавая при этом, что вопреки всему ты еще жив, что твой сталкерско-звериный инстинкт самосохранения и твое врожденное упрямство в очередной раз вытащили тебя из лап смерти. Такая уж судьба у меня. Вроде здравый смысл подсказывает – ну всё, бродяга, пора приготовиться к переходу в Край вечной войны, ситуация без вариантов. Но тут же следом эти два друга, инстинкт и упрямство, синхронным ударом посылают тот здравый смысл в глубокий нокаут и общими усилиями снова вытаскивают мою тушку из болота небытия на берег жизни.

Я сплюнул еще раз и ухмыльнулся. Надо же, какие образы в голове возникают на фоне адреналина! Симптом тревожный: того и гляди, отдышусь и прям на берегу живого болота начну на коробке от патронов роман писать о своих новых похождениях в Зоне. Только вот линия Шухарта непонятна. Так и не выяснил я толком, какого дьявола он из своей Монтаны к нам рванул. Но это расспрошу непременно на досуге, если, конечно, удастся вытащить американца из плена чернобыльских мутантов.

Мысли о парне, которого неплохо было бы выручить, как он выручил меня там, в бункере, придали мне сил. Приподнявшись на локте, я бегло оценил обстановку. С виду все прилично. Щупальца живого тумана бессильно шарят по берегу, медлительные мертвяки остановились и просто смотрят на нас, не пытаясь вылезти. Как и предполагалось, привязаны они к туману накрепко. Как говорится, кто зомби оживил, тот его и танцует.

Потеряв интерес к оставшимся с носом мертвецам и их дымчатому хозяину, я поднялся на ноги и, подобрав оба АК, бегло их осмотрел. Так, оружие вроде в порядке, теперь посмотрим, как дела у товарища по оружию. Кто-то непременно скажет: не по-человечески это, сначала автоматы проверять, а потом раненого человека. «Ни хрена подобного», – некультурно отвечу я этому умнику. Если в боевой обстановке не хочешь, чтобы раненого добили, а тебя рядом с ним уложили в той же кондиции, сперва оружие сбереги в целости и сохранности. Как бы это ни резало по ушам, но в бою все остальное вторично. Такая вот суровая правда жизни.