— Знаете, сколько я маму уже ищу…

— Так что, мадам! Ты скажешь своему кавалеру или кем он тебе там… — больно дернул Регину за рукав охранник.

— Скажите ему сами. — Регина, не терпевшая к себе такого обращения, зло сверкнула глазами.

— Ну ты, мадам, не обижайся. Заманались мы тут в больнице париться, понимаешь? То одного не хватает, то другого. Чувствуем, этот Штайн, он то, что нам надо.

— Да. Только вы… — Регина хотела сказать, что если он им нужен, то это вовсе ничего не значит. Людвигу они ни по какому не нужны!

— Не скажи, — догадался охранник, — мы всем нужны. Вон мамку твою кто изуродовал? Она уже тут до-о-лго лежит, в себя не приходит. Тот рыжий доктор, когда над ней колдовал, все бубнил, что ее кто-то солидно приложил. Не сама она голову повредила. — Регина, насупившись, молчала. — Так что ты только дай знать… Ты девка умная, вон как лопочешь по-иностранному, а потому выгоду свою должна просечь.

— Уже просекла.

— Это хорошо, но я тебе, как специалист, еще раз поясню. Коль ты мамашу свою признала, значит, дело возбудишь. Милиции от тебя проку никакого, а потому она захочет все замять. Висяк ей не нужен. А если уж, не дай Господи, плохой конец твоей мамаше уготован, то и вовсе начнут убеждать, что сама она себе башку проломила.

— Нет уж! Это им не пройдет. — Регина сжала зубы.

— Вот и я говорю, не порядок это! — обрадовался охранник. — А потом, если рыжий доктор ее вылечит, те, кто нападал, а видно, не случайно это было, они дело свое все равно до конца доведут. Они ведь рассчитывали на что? Ткнут разок — и на мороз! Сама, мол, того… ну, откинется. — Как ни старался, охранник не мог подобрать приличных слов, чтобы обрисовать предполагаемый ход событий. — Она вон какая у тебя слабенькая и худенькая! — попытался смягчить он свои слова.

— Считаете, не случайно? — не обращая внимания на речь, задумчиво произнесла Регина.

— Да ты поверь профессионалу, случайно только дети родятся. И потом, я вот что хочу тебе рассказать. Пока тут в больнице терся, такого наслушался. Тут конференция проходила. Журналюг понагнали. А конференция вот о чем. В скором времени прибор у врачей такой появится, называется генератор электромагнитных излучений. Он за несколько минут дает оценку основных систем человека. Не знаю сути, но слова постарался запомнить. В общем, что все это значит, не берусь объяснить. Только точно понял, если в этот аппарат сунуть покойника, можно определить сам он… того или его кто-то прикокошил. Представляешь, они, покойники, в аппарате по-разному светиться начинают. Понимаешь? Я собственными ушами слышал. Кто своей смертью почил, свечение медленно и постепенно ослабевает. Ну, к девятому дню, ясно! А у тех, кого того… вспышки возникают, а потом резкий спад наступает. И так все время, они успокоиться не могут. Я когда слушал, то все время крестился. Потом в газете прочел, статья называлась «О чем сказал покойник?». Теперь легавые точно, если захотят, определить смогут, сам человек от сердечного приступа умер или ему кто помог.

— К чему вы мне все это рассказываете? — поморщилась Регина.

— Убийства на счет раз раскрывать будут. А потому, если требуется кого на тот свет проводить, надо по-быстрому суетиться, пока прибор не запустили, успеть!

— Ну, напридумывал! — отмахнулась Регина и покачала головой.

— Ты о мамаше своей подумай, я ведь правду говорю, они на этом не остановятся.

— Хорошо. — Регина быстрым шагом направилась к Людвигу, в которого главврач уже успел вцепиться мертвой хваткой. Бурно обсуждая что-то, он подтаскивал бизнесмена то к одному, то к другому прибору. — Их боссу с аппаратурой поможем? — спросила она Людвига, указывая на охранника. Фон Штайн просто кивнул.

— Премного благодарен, мадам, — тут же сообразив, серьезно поблагодарил за своего пациента врач.

— Пишите, — она достала из портфеля деловой ежедневник в кожаном переплете и протянула врачу, — что нужно. Постараемся быстро.

Охранник, чинно стоявший в дверях, подскочил к Регине:

— Забили?

— Вы о чем?

— Договорились, значит?

— Считайте, да.

— А вот мы писать не будем, — передразнил он ее, показывая на блокнот, — так, на словах, говори…

— «Сегодня в автомобильной катастрофе погибла Эльвира Берцева, глава концерна «Премиумрос», жена знаменитого спортсмена Владимира Берцева. Авария произошла в часы пик на одном из загородных шоссе. Когда ее водитель-охранник выехал на встречную полосу, чтобы объехать пробку, в лоб выскочил трейлер, желая обогнать впереди идущий транспорт.

Водитель Игорь Бобрик не смог увернуться от тяжелогруженого трейлера. В результате неизбежного столкновения он оказался тяжело ранен и находится в реанимации. Смерть Берцевой наступила мгновенно. Водитель трейлера не пострадал. Он рассказал нашему корреспонденту, что, пойдя на обгон, поздно заметил «БМВ». Предотвратить аварию уже не было никакой возможности.

Поговаривают, однако, что столкновение могло быть тщательно спланированной акцией.

Муж Эльвиры, Владимир Берцев, рассказал нашему корреспонденту, что, несмотря на нападки «желтой прессы» и грязную клевету на его жену, она была святой женщиной, жили они очень скромно в небольшом загородном домике, временами было туго, так что приходилось сдавать московскую квартиру. Врагов якобы у нее не было.

В прошлом Эльвира Берцева являлась крупным чиновником, занимавшим пост в правительстве Москвы. Возглавлявшийся ею концерн «Премиумрос» занимает сильные позиции в экономике города. В связи с этим расследование всех обстоятельств находится на контроле начальника московского УВД».

Диктор телевидения перешел к следующим новостям.

Катя посмотрела на Диму:

— Вот это да! Я, конечно, никому такого не желаю, но… — Она не договорила.

Влетевшая в их дом Регина на одном дыхании прокричала:

— Мама очнулась после операции. Всех узнает, радуется. Только, когда Людвига увидела, слезы потекли. Он спрашивает: «Ты хочешь меня видеть?» Она моргает. Ей Лева пока только так разрешил отвечать «да» или «нет». «Да» — один раз. «Нет» — два.

— Так как она про Людвига моргала?

— Конечно же, один раз. А он запутался и расстроился. Я по глазам вижу, она так счастлива. Надо же, Лева даже бабушку танцевать заставил.

— Он всех в одной палате собрал?

— Нет, что ты! Бабушка в геронтологии лежит. Ее новыми препаратами лечат. Знаете, там Лева одного авторитета оперировал, пулю из головы извлек. Трепанацию черепа делал. Все думали, что его после этого только в дурдом, а он оклемался, по коридорам с охраной своей бродит, меня увидел, уставился. Я думала, раз он глава всех бандитов, страшный должен быть, а он…

— Добрый такой, нежный, — с иронией договорил за нее Дима.