Габриель зарылся лицом в ее волосы:

– Для меня было бы честью сопровождать тебя на вечеринках и балах, но я не жалею о нашей разнице в возрасте.

– Почему?

– Потому что подростком я бы относился к тебе совсем не так, как ты заслуживаешь.

Джулия отстранилась, чтобы видеть его лицо:

– Не верю. Когда мы впервые встретились, там, в саду, ты вел себя как настоящий рыцарь. Не верю, что подростком ты бы обращался со мной по-другому.

– Возможно. Понимаешь, от тебя исходит нечто… – Габриель улыбнулся. – А мы можем устроить вечеринку и здесь. Или бал. Бал для двоих.

Джулия засмеялась:

– Мне придется купить себе платье покороче. Только боюсь, как бы оно не вызвало сердечный приступ у моего отца.

– Кажется, мы его не приглашали, – прорычал Габриель, целуя ее. – И потом, что значит «покороче»?

– Ну, это чуть выше колен. Я же девушка стеснительная.

Габриель слегка ущипнул ее за нижнюю губу:

– Вчерашней ночью я бы не назвал тебя стеснительной.

– Твоя любовь придает мне смелости, – сказала Джулия, водя пальцем по его щетинистому подбородку.

– Мне это приятно слышать, поскольку моя любовь к тебе будет продолжаться вечно. – Габриель крепко прижал ее к себе. – Мне жаль, что Пол принял такое решение.

– Мне тоже. – Лицо Джулии сразу погрустнело. – Но я обещаю впредь ни с кем не делиться нашими семейными проблемами.

– Я обещаю тебе то же самое. – Он несколько раз кашлянул, прочищая горло. – Боюсь, когда люди вступают в брак, их прежние дружеские отношения меняются.

– Похоже, что так.

– До сих пор я как-то не жаловал все эти выходы в свет. Но теперь я исправлюсь. Обещаю. Мы будем приглашать к себе гостей. Я буду ходить с тобой в «Гренделс Ден», когда аспиранты устраивают там свои сборища.

– А я думала, ты не хочешь общаться с аспирантами. Раньше ты со мной никуда не ходил.

Габриель провел большим пальцем по ее подбородку:

– Я готов сделать что угодно, только бы ты была счастлива. Мне хочется, чтобы ты не сожалела ни об одном мгновении нашей совместной жизни. – Его глаза опасно блеснули. – Иди ко мне, дорогая.

* * *

Спустя несколько часов на вилле зазвонил домашний телефон. Габриель слышал звонок, но не подошел. Трубку взяла Джулия.

Через какое-то время его заело любопытство. Габриель высунул голову в коридор. Джулия говорила с кем-то по-итальянски. Прикидывая, кто может быть ее собеседником, Габриель спустился в кухню.

– Нет, фра Сильвестро. Non è necessario.[19]

Заметив Габриеля, Джулия поднесла палец к губам, прося его не вмешиваться.

– Allora dovremmo organizzare una festa per i bambini. Non per me.[20]

Габриель удивленно наморщил лоб и подошел к ней, прислонившись к столу.

– Sì, per i bambini. Possiamo festeggiare i loro compleanni.[21]

Джулия замолчала. В трубке слышался быстрый говор францисканского монаха.

– Ci dovranno essere regali, palloncini e una torta. E del gelato. – Джулия засмеялась. – Certo. E’ proprio quello che vorrei… Ci vediamo. Arrivederci.[22]– Джулия повесила трубку. – Едва уговорила.

– С кем это ты беседовала?

– С братом Сильвестро из флорентийского приюта.

– А зачем он звонил?

– Вообще-то, он хотел поговорить с тобой, но потом сказал, что это даже хорошо, что сейчас ты занят.

– Он нашел тебя более подходящей мишенью для льстивых речей, – усмехнулся Габриель.

– Наверное. Брат Сильвестро хотел устроить праздник в нашу честь. На следующей неделе, когда мы приедем к ним в приют.

– Так. А ты отказалась?

– Не совсем. Я попросила вместо этого устроить праздник детям. Думаю, мы обойдемся без торжеств. – Джулия вернулась к приготовлению ланча, прерванного звонком монаха.

Габриель подошел и обнял ее сзади:

– Ты умеешь быть настойчивой.

– Дети вполне заслужили праздник.

– Джулианна, меня всегда удивляла одна твоя особенность. Ты готова с легкостью отказаться от своих желаний. Но стоишь, как скала, если речь заходит о желаниях других.

– Отказываюсь, но не от всех. От тебя же я не отказалась. А в начале нашего знакомства ты был просто ужасным. – Джулия краешком глаза посмотрела на мужа.

Габриель переминался с ноги на ногу.

– Я помню историю с комнатенкой в колледже Магдалины. Тебе там понравилось, но едва я начал возражать, как ты уже была готова уйти оттуда.

Джулия вернулась к приготовлению ланча.

– Иногда мне не хватает энергии на войну с тобой. Тебя ужаснула та комната. Мне не нравится видеть тебя в таком состоянии.

– По-моему, праздник тебе не помешает, – сказал Габриель, прижимаясь губами к ее шее.

– Не помешает. – Она потянулась к его волосам, запустив в них пальцы. – Мне нужен праздник на двоих, когда я буду стаскивать со своего элегантного мужа его любимые джинсы… Но очки я оставлю, – шепотом добавила Джулия.

Габриель усмехнулся, чувствуя, как их обоих снова начинает захлестывать желание.

– Не знал, что тебя так возбуждают мужчины в очках.

– Ничуть не меньше, чем тебя – женщины в туфлях на высоком каблуке. То же я испытываю, видя тебя в очках. Но сначала я должна позвонить помощнице фра Сильвестро и узнать, не сможет ли она взять напрокат пони.

– Пони? – удивился Габриель.

– Разве это плохо?

– Думаешь, во Флоренции можно найти пони?

– Не знаю. Но уверена: никто из детей в том приюте никогда не видел живого пони и, уж конечно, не катался на такой лошадке. Я подумала, что дети обрадуются.

Энтузиазм жены немало обрадовал Габриеля.

– Если ты возьмешь на себя подарки детям, я найду пони.

– Спасибо. – Глаза Джулии весело и дерзко блеснули. – Будешь искать пони, узнай, нельзя ли заодно пригласить в приют и детский зоопарк.

Джулия не ответила на электронное письмо Пола. Тем более он просил ее больше не писать. Пусть будет так. Она знала: рано или поздно их пути снова пересекутся на какой-нибудь конференции или коллоквиуме. Постепенно Пол свыкнется в мыслью, что она жена Габриеля, и их дружеские отношения восстановятся.