litbaza книги онлайнСовременная прозаСуд да дело. Лолита и Холден двадцать лет спустя - Игорь Ефимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 86
Перейти на страницу:

Нет, это не клуб любителей группового секса, хотя интимные отношения между всеми постояльцами не только поощряются, но в какой-то мере являются обязательными.

Нет, это не культ с догмами и строгой дисциплиной, но нарушение принятых правил может привести к изгнанию - сначала в одну из удалeнных кабинок в окружающем лесу, а потом - и вообще из коммуны.

Новички вроде меня имеют статус кандидатов-послушников и с самого начала живут в этих лесных хижинах, которые, кстати, достаточно комфортабельны: там есть водопровод, туалет, холодильник, душ, маленькая печь для отопления и стряпни. Наше участие в общей жизни коммуны приветствовалось, но не было обязательным.

Не стану вдаваться в детали и, тем более, расписывать вам, до какой степени я позволил себе воспользоваться открывавшимися возможностями. Скажу лишь, что я оказался абсолютно непригодным выполнять главное требование коммуны: оказывать одинаковое внимание всем участницам, без разбора и различия. Очень скоро у меня завязались тeплые отношения с одной из женщин, мы начали проводить с ней много времени вдвоeм, уединялись - а это там считается самым большим грехом. Поэтому по окончании срока мне было отказано в звании постоянного члена, о котором я, кстати, и не просил.

Я сел на поезд в Сан-Франциско. Бывали вы в этой столице землетрясений? Уверяю вас, напряжение земной коры здесь чувствуешь сквозь асфальт, сквозь подошвы ботинок. Местные привыкли, а нам - приезжим - поначалу неуютно. Поневоле испытываешь облегчение, когда поезд отходит от перрона. В "Оленьей горе" была одна женщина, которая живeт на окраине этого города. Она слегка хромала, и мне всe время хотелось спросить, не землетрясение ли тому виной. Еe родители помнят страшную встряску 1906 года. Разрушенный город горел две недели. В центре уцелело лишь несколько домов. В том числе - ко всеобщему изумлению - ликeрно-водочный завод некоего Хоталинга. Эта женщина с детства запомнила стишки:

Когда всеблагий наш Господь

Послал свой гнев на Сан-Франциско,

Зачем разрушил Он все церкви,

Но пощадил Хоталинг-виски?

Хромоножка Джейн рассказала мне, что привело еe в "Оленью гору".

Роза и шоколад

Это случилось на научной конференции, проходившей в соседнем городке. Я поехала туда с надеждой забыть о человеке, с которым прожила восемь лет. Наш развод превратился в какую-то безобразную свару. Он выплеснул на поверхность всe худшее, что было в каждом из нас. Я надеялась выбросить из памяти этот кошмар, окунувшись в катакомбы науки. Они часто служили мне убежищем от житейских невзгод.

Почему-то в этот раз традиционный банкет был устроен не в конце, а в начале конференции. И в какой-то момент официант принeс и поставил передо мной вазочку с шоколадными конфетами, увенчанную белой розой. "От джентльмена, который пожелал остаться неизвестным", - сказал он, улыбаясь.

Во мне немедленно проснулась пятнадцатилетняя школьница, которую, оказывается, не смогли задушить даже восемь серых супружеских лет. Я стала исподтишка оглядывать зал. Мужские взгляды - это особая азбука, и у меня изрядный опыт в расшифровке их. Если пойманный взгляд мне не нравится, я обычно думаю со злорадством: "Погоди, посмотрим на твою физиономию, когда я встану и пройдусь, хромая".

Но тут мне никак не удавалось угадать отправителя шоколада. Один профессор из соседнего университета как-то странно задержал свой взгляд на мне. Я знала его по имени, знала его превосходные статьи. Но в тот день он сидел за столом со своей женой, так что я его исключила. А оказалось - напрасно. Потому что позже он явился на мой доклад, осыпал комплиментами и спросил, понравились ли мне конфеты.

Наш роман запылал с какой-то пугающей скоростью. Вечером того же дня мы уже целовались с ним в его автомобиле, спрятанном под апельсиновыми деревьями. Щадящий свет калифорнийской луны позволял нам воображать себя совсем молодыми. На прощанье я получила адрес дома, где он будет ждать меня вечером два дня спустя.

"Ах, пропадай всe пропадом! - лихо думала я, подъезжая в назначенный день к назначенному месту. - Если какая-то дрянь увела у меня моего мужа, почему мне нельзя последовать еe примеру?"

Он подхватил меня на руки в дверях и стал нежно целовать. Я отвечала ему со страстью, которую уже никак нельзя было выдать за простое признание его научных заслуг. Наконец он поставил меня на пол. В гостиной был накрыт стол со свечами. Мы обедали под музыку Брубека. В вырезе его рубашки торчали седеющие волоски. В винных парах передо мной плыли игривые картины: мы оба в ванной, в мыльной пене, я брею ему грудь, он бреет мне подмышки. Вдруг наверху раздались шаги.

Я вскочила в испуге. Он продолжал спокойно сидеть, приветливо улыбался. Шаги приближались. Вот на ступеньках показались туфли на высоких каблуках.

По лестнице спускалась его жена. Неся на лице свою пластмассовую улыбку.

- Дорогая, - сказал он. - Мы только-только приступили к баранине. Она очень удалась. Присоединяйся к нам.

Я была в полной панике. И в гневе!

Хотела немедленно бежать.

Значит, он знал, что она наверху? Нарочно подстроил? Но зачем? Чтобы унизить меня? Отомстить ей?

Они, конечно, заметили моe состояние. Видимо, ожидали чего-то такого. И стали наперебой успокаивать. Сознались, что они не скрывают друг от друга своих романов. Даже иногда участвуют в них. И якобы в меня они влюбились оба. Она - даже сильнее. Особенно, когда заметила мою хромоту. Это, мол, добавляет моему очарованию особую трогательность. Но, конечно, она готова остаться в стороне. Так сказать, удовольствоваться положением сопереживающего зрителя. Видеть нас вдвоeм и счастливыми - для неe уже большая радость.

Я не знала, как мне оттуда выбраться. Что-то бормотала о срочных делах. Мать в больнице, кошки без присмотра, приезжают ремонтники чинить водопровод. Удрала. И постаралась забыть, забыть. Но не смогла.

Неделя за неделей, месяц за месяцем шла пустая жизнь. Никто в меня не влюблялся. И я - ни в кого. Подступала тоска. И как защита от тоски всплывала мысль:

"А вот там, не очень далеко, есть два человека, которые любят тебя. Пусть неправильно, пусть с причудами - но любят ведь. А ты их отвергла. Причинила боль. И ведь только от страха. "Ах, что обо мне подумают!" Ведь оба они тебе по-человечески милы. Их голоса, их тон, их смешливость. А много ли у тебя таких? Не пожалеешь потом?"

Жалею теперь, каждый день жалею. И вот приехала сюда, в "Оленью гору". Будто надеясь, что встречу их тут. Вместо того чтобы просто снять трубку и позвонить. Но, по крайней мере, теперь я знаю, за что мне наказанье тоской. За сердечную трусость. Справедливо. Заслуженно. Но всe равно больно.

Проспал почти всю Неваду, проснулся на въезде в Юту. Не странно ли, что такие два штата оказались рядышком: один - чемпион по числу разрешенных деяний, другой - чемпион по числу запрещенных. Возможно, тут есть тайный замысел: чтобы те, кто мечтает достичь праведности, жили бок о бок со всеми возможными искушениями и соблазнами. Мне говорили, что многие жители Юты тайком ездят в Неваду, когда им вдруг захочется невтерпeж - напиться, поиграть в рулетку, сходить в публичный дом.

1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 86
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?