Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот эта ссылка на авторитет серебряных людей и успокоила Валю. Конечно, серебряные люди не такие бездумные, чтобы не предусмотреть возможные встречи и трудности и не обеспечить корабль запасом прочности и горючего для их преодоления.
— Робот! Как дела? Самоуничтожаетесь? — спросил Виктор.
— Нет… пока… держусь. Где Волга?
Волга показалась сразу, словно вынырнув из прибрежных лесов, — огромная, слабо поблескивающая в сумерках уходящей ночи. Уже было видно, как по ее металлически-светлой глади плывут пароходы и караваны барж, рассвеченные огнями. Где-то вправо река разлилась в целое море, и это море упиралось в темную, залитую светом громаду плотины. Там работала одна из волжских ГЭС. Слева показалась тоненькая бурая линейка-дорога. По ней не спеша, словно нехотя, ползли огоньки: по автодороге шли машины.
— Ну вот, — вздохнул облегченно Виктор. — Кажется, мы прилетели.
— Имейте в виду, — с придыханием сообщил робот, — программа предписывает произвести посадку в лесу, вдалеке от крупных населенных пунктов. Выбирайте площадку. Как следует выбирайте площадку.
— Интересно! — возмутилась Валя. — Почему же это подальше от населенных пунктов? А нам, значит, блуждать по лесам? В космосе не пострадали, на Мёмбе, все на свете прошли, а на своей собственной Земле рисковать в незнакомых лесах? Я против!
— Валя права… — согласился Виктор. — Так что, робот, площадку выбирать мы будем такую, которая подходит нам.
— Послушайте, программа все предусмотрела. Как только вы выйдете, корабль начнет испаряться, аннигилировать. Программа не знает, как пройдет аннигиляция на вашей планете. Вдруг из-за каких-то невыясненных Старшей Цивилизацией причин аннигиляция будет проходить бурно. Тогда неминуем взрыв. Значит, могут пострадать люди.
Ребята переглянулись. Мёмбяне предусмотрели, кажется, все. Во всяком случае, рисковать людьми из-за личных удобств было бы неправильно.
— Ладно. Тогда мы будем садиться неподалеку от дороги. Хорошо?
Робот подумал, разыскивая в своей памяти нужное решение.
— Поскольку программа рассчитана на предутреннее приземление, а дороги в это время пустынны, такое приземление можно допустить. Ищите точку приземления. Идет время. Мне уже совсем плохо. Я разлаживаюсь. У вас тут что-то не так с земным магнетизмом.
После недолгих споров ребята выбрали небольшой луг между широкими полями и нешироким придорожным лесом. Робот щелкнул тумблером номер три, потом пощелкал еще несколькими тумблерочками, и корабль остановился в воздухе, а потом стал медленно спускаться. Он приземлился мягко и осторожно. Экран сразу же погас. Наступила полная тишина. Поскрипывая, робот сделал несколько шагов и сильно ударил в стену своей рукой-захватом. В стене что-то сработало, она затрещала, посыпались обломки металла, и перед ребятами открылся люк. Сразу пахнуло росным воздухом, запахом свежих трав и хвои. То были запахи Земли. Только теперь, вдохнув их, ребята поняли, как они близки и дороги. Хотелось дышать и дышать.
Андрей с криком «О-оп!» ринулся в люк, перекувырнулся на траве, сел и крикнул:
— До чего здорово, ребята!
Робот обратился к Виктору и Вале:
— Поздравляю с прибытием. Мёмба рада за вас. Старшая Цивилизация желает больших успехов. Программа предусматривает ваш предварительный завтрак — никто не знает, сколько времени вам предстоит добираться до дома.
— Он правильно говорит, Виктор. Надо забрать тюбики с питанием.
— Валяй, — добродушно махнул рукой Виктор.
Пока Валя опорожняла шкафчик, робот опять заговорил:
— Я убедительно прошу вас открыть дверцу на моей спине.
Виктор поддел ногтем металлическую пластинку и открыл дверцу. За ней, в нише, виднелась рукоятка с красной чертой и кнопкой.
— Все сделано, — доложил он роботу.
— Теперь поставьте, совместите, соедините, срастите, слейте красную черту на рукоятке, лимбе, диске, регуляторе с красной чертой на моем теле, на металле, и на оболочке. Как вы меня поняли? Как вы меня поняли? Повторите.
— Совмещаю красную черту на лимбе с красной чертой на оболочке.
— Вы поняли правильно. Совмещайте.
— Совместил! — доложил Виктор, передвинув рукоятку в нужное положение.
Робот помолчал, словно прислушиваясь к тому, что в нем происходит, и неожиданно запел. Ребята вздрогнули — так это было неожиданно, а робот пропел:
— Ну, на-ажми-и-те мне-е кно-опку. Ну, на-жми-те мне кно-опку!
Виктор нажал.
— А те-пе-ерь о-тхо-ди-те-е к до-ро-ге-е… Отходи-те-ее… к до-о-о-оро-о-ге бы-ыстре-е-й. Побыстре-е-е-й!..
Голос у робота оказался приятным. Он походил на звуки электрической гитары, но в нем звучали жалобные нотки, от которых у ребят защипало глаза. Подумать только, робот явно самоуничтожался. Это было что-то вроде самоубийства. И каким бы робот ни был созданием, все-таки он был мыслящим существом, и жалость все больше охватывала ребят.
— Зачем ты это сделал? — с упреком спросила Валя.
— Но он же просил, — растерянно пролепетал Виктор. — И я же не представлял, что… — Но он тут же рассердился. — А почему ты думаешь, что он самоуничтожается? Может, он еще на что-нибудь запрограммирован. И если ему не сделать то, что сделали мы, вернее, я, ему будет еще хуже. Ты знаешь, что там у него внутри?
Валя смутилась и пробормотала:
— Я, конечно, не знаю… Но все равно жалко… Хоть он и вредный, и чудак… а все равно…
— Хватит болтать. Пошли к дороге.
Робот словно специально ожидал окончания этого разговора и опять запел:
— По-обыстре-ей! По-обыстре-ей!
Теперь его голос звучал резко и властно. Ребята невольно прибавили шаг, часто оглядываясь. Корабль, укороченный и какой-то жалкий, стоял на дымном от росы лугу, освещенный занимающимся рассветом. Из люка донесся почти человеческий голос:
— Прощайте! Прощайте!
Лес подхватил этот голос и влажно ответил: «…щай… щай…»
Выходной люк захлопнулся. Над кораблем заструился воздух. Темно-серое тело корабля стало быстро и неуловимо светлеть. Воздух струился все гуще и быстрее, смазывая контуры корабля, и он словно исчезал в этом струящемся мареве, которое столбом тянулось к начинающему зеленеть небу и пропадало в нем.
Через несколько минут все было кончено. Там, где стоял корабль, пронесший ребят из одного конца Галактики в другой, не было ничего. Совершенно ничего. Только на примятой траве темнело пятно от испарившейся росы. И никто не знал и никогда не узнает, был ли там корабль или не был: он действительно испарился.
Ребята стояли грустные и какие-то ошарашенные. Валя молча ткнула каждому в руки по тюбику, и они механически, не думая, стали пить последние мёмбянские напитки. Они освежили и укрепили ребят.