Что касается морального состояния, то здесь Люсик явно был не на высоте. Перед его внутренним взором все время маячила бело-розовая шипящая пасть питона, которая закрывала весь мир. Он как загипнотизированный не мог отвести взгляд от тела мертвого гада, и вору пришлось увести его подальше от места схватки.

– Кончай мандражировать! – грубо прикрикнул на него Малеванный. – Ты должен не психовать, а радоваться. Теперь я точно знаю, кто из нас родился в рубашке. А значит, мы с тобой обязательно прорвемся.

На этом их «великий поход» и закончился, тем более что солнце уже клонилось к закату. Малеванный предполагал, что им придется заночевать где-нибудь в пути, так как засветло обойти остров было невозможно, – это он прикинул, когда был на вершине горы.

Но коль уж так случилось вор решил возвратиться в свою бухту. Ему совсем не хотелось коротать ночь на открытом воздухе, как в первый день пребывания на острове. Тем более после такого стресса – внутри у него все дрожало, и он только большим усилием воли скрывал перед Люсиком свое истинное состояние.

Когда они шли обратно, Люсик усиленно изображал страдания и с несчастным видом стонал. Малеванный поддерживал его под локоть, а иногда обнимал за талию – чтобы помочь преодолеть какую-нибудь расщелину или перебраться через упавшее дерево.

Люсик старательно сдерживал свои потаенные эмоции, но временами кровь бросалась ему в лицо, и он начинал ни с того ни с сего учащенно дышать. Люсик был так благодарен Малеванному за свое спасение, что готов был пойти на все, лишь бы угодить своему любезному другу.

Гараня был непреклонен.

– Нет!

– Ну почему, почему?! – Фиалка едва не плакала.

– Это опасно.

– А мне одной оставаться не опасно? Вдруг эти… – она умудрилась каким-то замысловатым жестом и двумя гримасами обрисовать сразу и фигуры и характеры Малеванного и Люсика, – эти ублюдки заявятся сюда в твое отсутствие?

– Будем надеяться, что этого не случится, – угрюмо ответил Гараня.

– Ага, надейся… – Фиалка надулась и умолкла.

– Будь умницей, – мягко сказал Гараня. – Мне тоже спокойней, когда ты рядом. Но сегодня – не тот случай. Я должен отвечать только за себя. Иначе мое внимание может раздвоиться, а это прямой путь на тот свет.

– Ты думаешь… думаешь, тебя могут убить? – с дрожью в голосе спросила Фиалка.

– Запросто, – спокойно ответил Гараня. – Если, конечно, я попадусь им на глаза.

– Не пугай меня.

– Я не пугаю. Но трудно поверить, что на остров пожаловали какие-нибудь добропорядочные господа. Скорее всего, это или аборигены, которые редко относятся к белым хорошо, или контрабандисты, устроившие на острове перевалочную базу.

– Ты так уверенно об этом говоришь…

– А как ты думаешь, чем мы занимались в Африке?

– Ну, не знаю… Наверное, гуманитарную помощь оказывали.

– Держи карман шире. Гуманитарная помощь – не более чем прикрытие. Наши летуны доставляли африканским племенам в основном оружие и боеприпасы. В обмен на слоновьи бивни, ценные породы дерева, золото, алмазы… Контрабанда в чистом виде, которую прикрывали правительственные чиновники. А на таких вот островках – как океанских, так и речных, – находились замаскированные склады, чаще всего подземные.

– Но ведь здесь нет аэродрома, – возразила Фиалка.

– А помнишь, мы слышали звук вертолетного мотора? Похоже, я тогда был прав.

– Ну, не знаю… А как же босс? Ведь он сказал, что остров – его собственность.

– Одно другому не мешает. Этот богатый сукин сын может и не знать, какое досталось ему наследство. Остров ведь не маленький, это не дом и даже не трехэтажная вилла с подвалом и двадцатью спальнями, которую можно детально осмотреть за час.

– Что ж, раз так… тогда иди один, – наконец смирилась Фиалка. – Только возвращайся побыстрее.

– И желательно живым, – улыбнулся Гараня.

– Не шути так… – Глаза Фиалки вдруг наполнились слезами. – Без тебя я точно помру, не дождавшись срока…

Гараня первым делом направился к бухте, где обретались Малеванный и Люсик. Он хотел посмотреть, не случилось ли что-нибудь с ними. Ведь эта бухта, судя по всему, являлась наиболее удобной для судов с малой осадкой, и контрабандисты вполне могли облюбовать ее для своих тайных дел.

Конечно, поход мог оказаться опасным мероприятием, однако он надеялся, что его недруги вряд ли будут слоняться в зарослях возле пляжа. Люсик вообще всего боялся, а вор был чересчур осторожным типом, чтобы без особой нужды подвергать свою жизнь излишнему риску.

Последние метры Гараня преодолевал ползком. Ничего приятного в ползании по джунглям не было, потому что он рисковал наткнуться на змею или еще какую-нибудь ядовитую тварь, затаившуюся в старой листве или под корнями.

Но иного выхода Гараня не видел, и вскоре, временами обмирая в душе, он все-таки выбрался на опушку леса, откуда открывался вид на хижину и пляж.

Ему повезло – компания его обидчиков и гонителей находилась в сборе. Малеванный и Люсик сидели возле костра и завтракали.

А куда девались бомж и Кроша? Их нигде не было видно. Может, пошли в джунгли за сушняком или за фруктами? Озадаченный Гараня лежал в своей засаде не менее часа, но они так и не появились. Неужели Малеванный и от них избавился?

Это на него похоже, думал, холодея от ледяной ненависти, Гараня. Своя рубашка ближе к телу – вот кредо, которое исповедовал вор. Он и по трупам пройдет, если понадобится. Сволочь!

Решив, что дальше глазеть на вора и его подлипалу нечего, Гараня потихоньку отполз в глубь леса и быстро пошел, почти побежал, по уже знакомой тропке, которая вела к водопаду. Но и там никого не было.

Тогда Гараня решил подняться на гору, чтобы посмотреть с высоты, куда его забросила судьба и что собой представляет остров. Но он пошел не тем путем, которым воспользовались Малеванный и Люсик.

Гараня начал подъем вдоль ручья, который водопадом изливался в каменную чашу и впадал в бухту, где была пещера. Эта часть горы была, пожалуй, круче других, за исключением небольшого участка северного склона – там высились сплошные скалы.

Гараня выбрал маршрут спонтанно, повинуясь наитию, но, скорее всего, потому, что это был самый короткий путь к вершине. Но Гараня даже не мог представить себе, как трудно ему придется.

Он уже преодолел половину крутого каменистого склона, когда увидел нечто такое, что заставило его прижаться поплотнее к земле и затаить дыхание.

Сначала Гараня заметил какую-то тень, мелькнувшую в зарослях чуть ниже того места, где он находился. Неужели леопард?

Гараня почувствовал, как вдруг засосало под ложечкой, будто он внезапно проголодался. Но это был страх. Он боялся, что леопард идет по его следу.