Ученица: Засунь мне палец в пизду.

Пуппеншпилер: Так хорошо?

Ученица: Да, спасибо.

Пуппеншпилер: И тут, если рассмотреть проблему внимательнее, возникает любопытнейший вопрос: так кто же кого ебёт? Бананы ебут макак или же макаки ебут бананы? Подходя к проблеме формально, можно подумать, что именно бананы ебут макак, так как это они погружаются к ним в жопу, а не наоборот. Но правильный ответ нужно искать вовсе не здесь: в действительности, бананы ебут туземцев. Это всегда очень важно: проследить цепочку ебу-щих и ебимых, и вовремя обнаружить в конце этой цепочки самого себя. В момент безмятежного счастья вздрогнуть, прислушаться и воскликнуть: «Кажется, меня кто-то ебёт!»

Пуппеншпилер замолкает и задумчиво чешет яйцо. Ученица достает из шкафа картонную коробку из-под зимних сапог и укладывает туда Пуппеншпилера.

Ученица: Хуй пососать?

Пуппеншпилер: Разумеется. Засыпает.

Ученица накидывает халат и долго рассматривает свой глаз в маленьком зеркале, подняв пальцем верхнее веко.

Потом встает, потягивается и нюхает коробку с Пуппеншпилером, морщится, приносит из кухни полиэтиленовый пакет, вытряхивает туда из коробки спящего Пуппеншпилера, завязывает пакет узлом и выбрасывает в мусорное ведро.

Раздаётся звонок в дверь.

Ученица открывает, входит Человек С Каменным Хуем.

Человек С Каменным Хуем: Что это воняет?

Ученица: Мусор. Мусор воняет. В мусорном ведре. Которое я тебя ещё утром просила вынести. Милый.

Дочь входит в квартиру, принюхивается.

Дочь (рьщающим голосом): Мама! Ну вы опять за старое! Что это вы готовите?

Мать (торопливо что-то жуёт, громко чавкая): Хухухум.

Дочь: Пельмени! Мама!!! Там же углеводы! Жиры, белки и аминокислоты!

Включает компьютер. На экране желудочнокишечный тракт.

Дочь: Вот смотри: пережёванная пища попадает в желудок (на экране — булькающая в желудке отвратительная масса), проходит через кишечник и получается вот ЭТО.

Мать: ИЫК! (Тошнит прямо в пельмени.)

Дочь (радостно): Вот видишь!

Выбрасывает кастрюлю с пельменями в мусорное ведро и открывает шкаф. Весь шкаф забит зубной пастой. Дочь берёт два тюбика и выдавливает в тарелки.

Дочь: Здоровые дёсны — раз, здоровые зубы — два и стройная фигура — три! С аппетитом едят.

Мать (облизывая белым языком ложку): Шашам. Дочь: Правильно! И великолепный мятный вкус! (Берёт с полки бутылку шампуня.)

Дочь: Ну, я пошла. На месяц там тебе пасты хватит, потом получишь пенсию — купишь ещё. Пока.

Уходит в ванную комнату. Через некоторое время оттуда слышны громкие стоны. Мама, воровато оглядываясь, достаёт из мусорного ведра кастрюлю и промывает пельмени под струёй воды из крана. Затем начинает их пожирать, жадно чавкая. Внезапно с громким звуком включается компьютер. Мама вздрагивает и, громко икнув, медленно валится на пол. Наполовину пережёванный пельмень выскакивает из её рта. Из ванной попрежнему слышны стоны. Мама открывает глаза и начинает с трудом ползти на боку в сторону ванной, оставляя за собой извилистый белый след. Подползает к двери и начинает скрестись в неё, мыча и обламывая ногти.

Дочь (задыхаясь): Я больше не могу… Я сейчас умру… Ещё! Ещё! Да, вот здесь! Да! Да!!…

Мама с громким стуком роняет голову на пол. Медленно темнеет. По-прежнему слышны стоны из ванной.

Хлопает входная дверь. Над кухонным столом загорается лампа. В круге света стоит Папа. Он, не глядя, смахивает всё со стола и ставит посередине пакет с яблочным соком. Некоторое время он сидит, опустив голову, затем смотрит прямо на зрителя и начинает медленно говорить.

Папа: Вот вы думаете. Вы думаете, что я ебанулся на этом соке. Что я всех вас уже заебал с этим соком. Вы думаете, что я старый идиотский болван. Да, вы правы, конечно, — я действительно старый идиотский болван.

Вынимает изо рта вставную челюсть, кряхтя, взбирается на стол. Стоя на четвереньках, растягивает пальцами рот до ушей, высовывает язык и страшно вращает глазами. Затем слезает со стола, вставляет назад челюсть и снова садится на стул.

Папа: Да, вот такой он, на самом деле, ваш дедушка. Да, он — ебанутый болван. Но… но понимаете, когда вокруг вот это всё. (Не оборачиваясь показывает пальцем на тело бабушки возле ванной комнаты, прислушивается к стонам Дочери.) Людям… им ведь нужно… Верить… Верить в то, что где-то на свете есть такое место, где яблочки не поливают всякой дрянью. Им нужна Надежда, понимаете? И я, старый ебанутый болван.

Снова вынимает изо рта челюсть, собирается влезть на стол, но вдруг, безнадёжно махнув рукой, садится обратно на стул и теряет к зрителям всякий интерес. Долго сидит неподвижно, с провалившимся ртом и потухшими глазами, не слыша стонов. Старуха на полу начинает ворочаться. Затем медленно встаёт и, качаясь на негнущихся ногах, подходит к старику сзади и кладёт ему на плечо руку с обломанными ногтями. Правый глаз её вытек. Медленно гаснет свет, наступает полная темнота. Видна лишь светящаяся щель в двери ванной.

Дочь: Да! Да!! ДА!!!

Милиционер: Извините, пожалуйста, будьте добры ваш телефончик.

Прохожий: А? Что? В чём дело?

Милиционер: Ничего-ничего, не волнуйтесь — просто плановая проверка.

Прохожий достаёт из кармана мобильный телефон и с неудовольствием отдаёт его Милиционеру. Тот берёт телефон и внимательно рассматривает.

Милиционер: А почему в кармане носите? Положено на левой груди в чехольчике.

Прохожий: Неудобно на груди, мешает.

Милиционер (наставительно): Мешает-не мешает, а предписано на груди — значит, на груди. В следующий раз будем штрафовать.

Прохожий (злобно): Ага, штрафуйте.

Милиционер: А что телефончик-то такой старый?

Прохожий: Меня устраивает.

Милиционер: С первого января все должны перейти на новую модель — старые считаются недействительными.

Прохожий: Вот первого января и перейду.

Милиционер: Ну и зря! В декабре новый телефон знаете сколько будет стоить? А очереди? Хотите продам вам совсем задёшево совершенно новый? Шестнадцать миллионов цветов, звонок девяносто ватт на канал.

Прохожий: Спасибо, извините, я не при деньгах сейчас.

Милиционер: Ну как знаете.

Прикладывает дубинку к левому уху Прохожего. На дубинке загораются синий огонёк и номер. Милиционер вставляет телефон в небольшой аппарат с экраном. Сличает номера.