Пендер снял наушники.

— Что там, босс? — спросил Сойер, глядя в зеркало.

— Тиффани, — сказал Пендер, — кто такая Хейли Уиттейкер?

Тиффани нахмурилась:

— Моя подруга. Мы вместе приехали в Саут-Бич, а что?

Пендер задумался, глядя в кучу одежды. Хейли Уиттейкер. Эндрю Прентис. Папаша хоть и сдал их полиции, но сунул в мешок эту запись — на случай, если они улизнут. Зачем? И кто мог похитить девушку? Люди Бенетью, больше некому. Те самые, что приходили в отель в Саут-Бич. Они потеряли след и пытаются отыскать их таким образом. Бандиты похитили подругу Тиффани и требуют выкуп, а они и есть этот выкуп.

Он протянул Тиффани МР-3-плеер. Когда она надела наушники и начала слушать, Пендер увидел в зеркале, как глаза у нее полезли на лоб, а рука схватилась за горло. Сойер оглянулся:

— Что такое, босс?

— Люди Бенетью взяли в заложники ее подругу, которую хотят обменять на нас.

— Как они ее нашли?

— Откуда мне знать? Она была в Саут-Бич вместе с Тиффани.

Тиффани сняла наушники.

— Я должна срочно проверить почту.

— Проверишь, как только будет связь.

— Мы освободим ее, правда?

Пендер не ответил.

— Босс, — сказал Сойер, — чем мы, черт возьми, заняты?

— Спроси чего полегче.

Теперь-то понятно, что они не получат денег от Эндрю Прентиса, потому что ему известен расклад. А Крота нужно срочно к врачу, и спасать Мэри тоже нужно срочно. Могут ли они позволить себе возиться с Хейли Уиттейкер?

— Деньги нужны, — сказал он Сойеру. — Позарез.

— Слушайте, у Хейли есть пятьдесят тысяч, — вдруг вспомнила Тиффани. — Бабушкино наследство. Этого хватит?

— А она нам их отдаст?

— Ну конечно! Ведь мы спасем ее жизнь.

Сойер и Пендер переглянулись.

— Чтобы починить Крота, хватит и половины.

— Верно, — кивнула Тиффани. — Надо только вытащить Хейли, и мы сразу отвезем Крота к врачу. А на остальные попробуем помочь Мэри.

«Да имея пятьдесят штук, можно построить ракету и улететь на Луну», — подумал Пендер.

— Ладно, Тиффани. Мы согласны, — сказал он. — Уж очень нужны деньги.

— Хорошо, хорошо. А сейчас давайте проверим почту.

Пендер кивнул Сойеру, и тот включил поворотный сигнал, проскочил три полосы разом и свернул к горящему неоном мотелю близ трассы.

«Пятьдесят штук, — думал Пендер. — Похоже, мы возвращаемся в бизнес».

— Вы не поверите! — сказала Уиндермер, протягивая Стивенсу кофе. — Тиффани Прентис пыталась разыграть собственное похищение!

Стивенс потер глаза и отпил из стаканчика. Мимо валили толпы пассажиров, направляющихся к багажным каруселям аэропорта Детройт-Метрополитен.

— Что, опять? — спросил он.

По дороге из терминала на парковку Уиндермер на ходу делилась новостями.

— Тиффани Прентис позвонила отцу в Пенсильванию и сказала, что ее похитили. Что, мол, за нее требуют выкуп в миллион долларов. Деньги нужно передать в течение сорока восьми часов. И никакой полиции.

— Миллион баксов, — буркнул Стивенс, — ребята, похоже, совсем отчаялись.

Они спустились по лестнице в гараж, где Уиндермер, вынув ключи с пультом, открыла темно-зеленый «форд-краун-виктория».

— Представьте себе, папа Прентис понятия не имел, что его дочь загорает во Флориде и уж тем более что ее похитили.

— Понимаю. Он думал, что его дочь занята учебой.

— Точно. Ну и вот, он уже собрал деньги и приготовился отвезти их в назначенное место, и тут этот звонок.

Они сели в машину, и Уиндермер повернула ключ, включая двигатель.

— Вы знаете, что подруга Тиффани Прентис заявила в полицию о ее пропаже, верно? Хейли Уиттейкер. Ну так вот, пару дней спустя ее похитили — из отеля в Майами.

— Вы шутите? — не поверил Стивенс. — Снова наши ребята?

— Никак нет, сэр. — Уиндермер вырулила из гаража. — Кто-то другой. Ее заставили позвонить папаше Прентису, чтобы тот передал Тиффани просьбу слить ее друзей.

— Ага, люди Бенетью. Д’Антонио. Он использует девушку в виде приманки.

— Итак, Прентис, прослушав сообщение, решает не платить. Вместо денег он подбрасывает им какой-то мусор и звонит в полицию. Однако копы приезжают слишком поздно.

— Слишком поздно? Да ладно вам.

— Чему вы удивляетесь? Это же городские копы. Кстати, в мешок Прентис положил сообщение Уиттейкер, надеясь, что Тиффани бросит своих друзей и вернется домой.

— А нам на что надеяться? — спросил Стивенс.

— Мы должны надеяться, что Мэри для них важнее, — пожала плечами Уиндермер. — Никто не знает, где Д’Антонио и как ему удалось украсть девушку, но нам не хотелось бы, чтобы наши клиенты и люди Бенетью схлестнулись по-крупному.

— Понятно. Значит, надо прессовать Макаллистер. Может быть, слить что-то в прессу, чтобы ребята заинтересовались? Они знают, что она в Детройте?

— Не уверена. Так или иначе, пусть это пройдет в новостях.

— Конечно. А между тем мы начнем обрабатывать Бенетью на предмет информации по Д’Антонио. Ваши знакомые в Майами не могут нам помочь? В конце концов, кто такой этот тип по кличке Зик?

Они ехали по трассе I-94, мимо бесконечных заводов и железнодорожных линий.

— Они не знают. Вообще, этим должна заниматься городская полиция, но они все повязаны с мафией, взяточники. А кстати, вы мой должник. Я чуть не окочурилась, пока перевозила нашу девицу.

— Да что вы?

— Да, да. Все пятнадцать часов она молчала, словно воды в рот набрала, и смотрела себе под ноги. Чуть я что спрошу — она бубнит, что говорить будет только с адвокатом. А я и не собиралась ее допрашивать, я это от скуки.

— Но у вас же была компания.

— Клейтон, что ли? — рассмеялась Уиндермер. — Мы минутку поговорили о футболе, а потом черт меня дернул спросить, что он читал недавно, и он заткнулся.

— Ага, вам не хватало меня.

— А вот и нет. Я ведь знаю, что вы не умеете читать.

Стивенс расхохотался. На горизонте замаячили блеклые силуэты Детройта.

— Вы хорошо провели время дома? — спросила Уиндермер.

— Да, хорошо. Спокойно.

— Трудно было уезжать?

— Нет, я рад, что вернулся, — покачал головой Стивенс. — Интересное все-таки дело.

— Бросьте, вы скучали по мне.

Стивенс внимательно взглянул на нее и сказал: