том, что введение в организм первого ингредиента отключает сознание, второй ингредиент парализует все мышцы, а третий останавливает сердце. Научное сообщество не высказало своего мнения по поводу эффективности такого метода умерщвления, а сам Чэпмэн в интервью заявил, что является экспертом по трупам, а не по тому, как достичь этого состояния.

Больше всего вопросов вызывает применение паралитического агента. Его введение не служит никаким медицинским целям, зато не позволяет узнать, действительно ли человек не мучается после введения первого препарата. Яд кураре давно известен ученым своими паралитическими свойствами. Еще в 1868 году шведский физиолог Хольмгрен писал, что кураре мгновенно превращает любое существо в живой труп. Сохраняется способность видеть, слышать и осознавать происходящее, но при этом невозможно пошевелить ни одним мускулом. Поэтому понять, испытывает ли организм, в который вели препарат с ядом кураре, боль, невозможно. Поскольку ученые знают об этом свойстве кураре минимум 150 лет, его запрещено использовать при эвтаназии животных в 48 штатах из 50. В печати также появился ряд статей, указывающих на то, что паралитические препараты могут вызвать сильные болевые ощущения при введении в организм.

Разумеется, если первый препарат, цель которого отключить сознание, сработал безотказно, то тогда приговоренный к смертной казни не почувствует боли от введения второго препарата. Но это большое «если». В США было задокументировано довольно много случаев, когда первый препарат желаемого эффекта не достигал. Причины были разными – контрафактный препарат, истекший срок годности, неправильный ввод препарата персоналом ввиду недостаточной профессиональной подготовки. В некоторых штатах в качестве первого вводимого препарата используется седативное средство мидазолам, который ни при каких дозах сознание не отключает. В этих штатах были зафиксированы случаи, когда после введения мидазолама приговоренные к казни явно испытывали муки. При этом понять, что они испытывали после введения второго, парализующего, препарата, было невозможно, так как их мускулы больше не функционировали. Когда в штате Огайо впервые использовали при смертной казни некоего Денниса Макгвайра мидазолам, Макгвайр, задыхаясь, хватал ртом воздух в течение 10 минут, прежде чем его сердце остановилось. В Аризоне у приговоренного к смерти Джеймса Вуда смерть наступила через два часа после введения мидазолама.

Эти два эпизода упомянула в своем мнении член Верховного суда США Елена Каган при рассмотрении дела «Глоссип против Гросса» / Glossip v. Gross, 576 U.S. – (2015), посвященного конституционности использования мидазолама при приведении в исполнение смертного приговора.

Это дело, попавшее в Верховный суд США по петиции certiorari, началось с того, что в 1997 году в Оклахоме Джастин Снид бейсбольной битой забил до смерти Барри Ван Триса. Ван Трис был владельцем мотеля, Снид в нем работал техником. Но был еще один человек – Ричард Глоссип, который работал в мотеле менеджером. Пытаясь избежать смертной казни за предумышленное убийство, Снид на допросе показал, что убийство Ван Триса заказал Глоссип.

Заказчик, как правило, не может понести наказание меньшее, чем исполнитель, а зачастую приговаривается к более жестокому наказанию. Присяжные признали Глоссипа виновным в убийстве Ван Триса и приговорили его к смертной казни. В 2001 году суд штата Оклахома по уголовным апелляциям аннулировал вердикт присяжных на том основании, что адвокат Глоссипа оказал ему неэффективную юридическую помощь. Второй суд закончился для Глоссипа с тем же результатом: признан виновным и приговорен к смертной казни. Обжалование приговора в суд штата Оклахома по уголовным апелляциям результат не изменило – решение суда присяжных было подтверждено.

Примерно в 2008 году штат Оклахома начал применять в качестве первого ингредиента «смертельного коктейля» мидазолам. В 2014 году была приведена в исполнение смертная казнь некоего Клэйтона Локетта, который после инъекции мидазолама начал бормотать, что препарат не работает и вытворяет что-то странное с его мозгом (выражения, которые употреблял Локкетт, были намного крепче). Умер Локетт через 43 минуты после введения последнего препарата. Видя и слыша, как умирал Локетт, власти Оклахомы решили отложить казнь некоего Уорнера, которая была назначена на вечер того же дня с тем же самым протоколом умерщвления.

В июне 2014 года Уорнер, а также знакомый нам Глоссип и еще 19 приговоренных к смертной казни заключенных подали иск в федеральный суд Западного района штата Оклахома, настаивая на том, что, поскольку применение мидазолама нарушает Восьмую поправку к Конституции США, штат Оклахома должен прекратить его использование при исполнении смертной казни. Суд Западного района в иске отказал, как отказал впоследствии и Федеральный суд 10-го федерального округа. По петиции certiorari дело взял на рассмотрение Верховный суд США. В петиции утверждалось, что мидазолам является всего лишь седативным препаратом и не в состоянии лишить приговоренного к смертной казни возможности чувствовать боль от двух других препаратов.

15 января 2015 года Верховный суд отказал главному истцу Уорнеру в его ходатайстве отложить смертную казнь, которая была приведена в исполнение вечером того же дня. Уорнеру не хватило одного голоса для удовлетворения его петиции. Оставшиеся 20 приговоренных к смерти заключенных поняли, что их дни сочтены, как вдруг 23 января Верховный суд согласился заслушать петицию о приостановлении казни. Поскольку Уорнер выбыл из дела, Глоссип занял его место, и дело стало называться «Глоссип против Гросса». Как уже упоминалось, ответчиками в таких делах служат главные надзиратели тюремной системы того или иного штата. Слушания состоялись в конце апреля 2015 года. Именно в ходе этих слушаний судья Елена Каган высказала свое мнение о мидазоламе как о пыточном средстве, в результате которого человек сжигается заживо изнутри.

И снова Верховный суд США пятью голосами против четырех принял решение против 20 приговоренных к смертной казни заключенных в штате Оклахома. К четырем консерваторам присоединился «умеренный» судья Энтони Кеннеди, что позволило склонить чашу весов в пользу смертной казни с применением мидазолама. Верховный суд отметил, что Восьмая поправка возлагает на заключенных бремя доказывания того, что существует известный альтернативный способ казни. Но заключенные, продолжал Суд, в своей петиции упомянули препараты, которых нет в наличии в штате Оклахома, а следовательно, обязанность доказывания ими выполнена не была. Второй аргумент Верховного суда против приговоренных к смертной казни состоял в том, что Восьмая поправка также обязывает их доказывать, что применение мидазолама повлечет за собой дикую боль. Штат Оклахома, подчеркнул Суд, не должен доказывать, что препарат не причинит боль, бремя доказывания обратного полностью лежит на заключенном. В петиции утверждалось, что мидазолам не был утвержден федеральной Комиссией по пищевым продуктам и лекарственным препаратам в качестве анестетика, но Суд возразил, что Восьмая поправка ни слова не говорит о том, что такое условие должно быть выполнено. Верховный суд также прислушался к