— Мы борцы с тиранией! — срывающимся голосом ответил долговязый. — Против векового рабства и деспотизма! Против воровства и коррупции!

Звук раздавался сверху, откуда входной двери не разглядеть — и волк скользнул внутрь.

— Это вы из-за тирании похитили маленькую девочку и собирались отобрать у нее жизнь?

— Мы сделали это во имя свободы! Маленькая жертва во имя великой победы!

— Знаешь, что меня во всех вас всегда поражает, парень? — Варнак подступил к краю лестницы и словно случайно показал плечо. — Вы почему-то никогда не понимаете: за что вас убивают?

Долговязый обильно вспотел, выцеливая край кожаной куртки и забыв про все на свете — так что волк смог спокойно подбежать, крепко вцепиться в его ногу и рвануть к себе. Парень закричал от боли, ствол дернулся вверх, Еремей тут же прыгнул на лестницу, пинком подбил автомат и прямым ударом вогнал нож в солнечное сплетение. Долговязый охнул и выпучил глаза. Его губы прошептали:

— За что?

— Кровь за кровь, приятель, — вытер об него испачканную перчатку Варнак. — Кровь за кровь. Нам глубоко плевать, под какими девизами вы гадите людям. Мы просто уничтожаем всех, кто гадит.

Вывей уже метался перед дверью внизу, из-под которой просачивался любимый имбирный дух. Варнак сбежал к нему, без особых мудростей несколькими ударами ноги под замок расщепил косяк, заскочил внутрь. Вика была здесь — лежала на поролоновом матрасе, с кляпом во рту и смотанными за спиной руками. Кляп Еремей выдернул в первую очередь, и малышка приоткрыла глаза:

— Дядя Рома…

— Все хорошо, девочка моя, сейчас поедем к маме. Сейчас поедем… — Надкусив скотч, он порвал ленту, подхватил, прижал девчушку к себе и торопливо понес прочь.

На свежем воздухе Вика ожила, зашевелилась, попросила пить. Увы, собираясь на поиски, об этом Варнак не подумал.

— Потерпи совсем чуть-чуть. Скоро будем дома. Тебя обнимет мама, она тебя напоит, она тебя накормит. Мы совсем рядом. Сейчас сядем на мотоцикл и домчимся, словно ветер!

— Мы поедем на твоем мотоцикле, дядя Рома? Как здорово!

Девочку он посадил перед собой — чтобы видеть и успеть поймать, если она вдруг начнет терять сознание. Волк, как всегда, прижался к спине. По предрассветному, совершенно пустому шоссе, лишь слегка подернутому дымкой тумана, они промчались легкокрылой птицей и уже в семь утра въехали во двор на Гагарина. Идти Вике самой он не позволил — отнес до квартиры на руках, застав перед дверью сонного полицейского.

— Откуда это она? — растерянно спросил страж порядка.

— Нашел на дороге.

— Вот видите, гражданка! — открыв дверь, крикнул полицай. — Ничего с вашим ребенком не случилось. Нашелся, никто его не крал.

— Вика, Вика, девочка, ты где?! — выскочила навстречу растрепанная и зареванная Светлана. — Вика!

Разумеется, сейчас им обеим было не до окружающих. Вывей осторожно прокрался в квартиру, в комнату, забрался под тахту и вытянулся вдоль стенки. Ему нужно было выспаться за двоих.

В разговоре с полицией Варнак, наученный горьким опытом, стоял на простейшей версии: ехал по шоссе, увидел девочку, забрал, привез домой. На часы не смотрел, места не засекал и подробностей не помнит. А кому что нужно — пойди и докажи. И хорошо еще, что на ношеной-переношенной, истрепленной кожаной куртке и не менее измученных джинсах пятна крови в глаза никому не бросились. Грязь и грязь. Пятен на одежду он насажал немало, и по большей части — пятен травы, земли и глины. Мало ли на каком повороте встречка жижей из-под колес брызнула?

К вечеру полицейские устали и оставили его в покое. После чего одежда, разумеется, немедленно отправилась на помойку. В первом встречном секонд-хэнде Варнак купил себе другую, схожего вида, переоделся в подворотне, а старую — запихал в пакет и тут же выбросил.

Когда он снова добрался до Вики и ее мамы, девочка, сытая и вымытая, уже спала в своей постельке, а Светлана успокоилась достаточно, чтобы не капать слезами, и даже накормила Варнака вкусной лапшой быстрого приготовления из пакетика.

— Давайте сделаем так, — предложил Еремей, наматывая угощение на вилку. — Сегодня день уже прошел, а завтра вы обе садитесь на поезд, едете в Москву и поселяетесь у меня. Никому ничего не говорите, никого ни о чем не предупреждаете. Пропали — и все. Пока вы рядом, я клянусь, ни один волос с ваших голов не упадет. Здесь же все слишком далеко. Я совершенно не понимаю, что и почему случилось. Больше всего эти типы напоминали ребят из «Антифа». Но почему и зачем они крали Вику — непонятно. Пока не устраним причину — беда может повториться. Авось, авторы затеи как-то проявятся. Тогда и разберемся.

— Какие типы? — не поняла Светлана.

— Давай не будем поднимать лишних вопросов. Добрые люди их уже нашли и разъяснили все совершенные ошибки. Девочка здесь. Но для ее безопасности лучше, чтобы мы с Вывеем тоже находились рядом. В Москве мы свой район знаем, там безопасно.

— Хорошо, я приеду, — согласилась женщина.

— Да, кстати… — замялся Варнак. — С отцом девочки это связано быть не может?

— Нет, — сразу замотала головой Светлана. — Институтская глупость первого курса. Никаких отношений, и ребенок ему не интересен. Он даже не знает, как Виктория выглядит.

— Значит, минус версия. Но я тоже… И взять с меня нечего… Не понимаю.

Не понимал, но догадывался. Однако Свете об этом предположении знать не стоило.

Следующим вечером он сам посадил Свету с Викой на поезд, после чего рванул по ночному шоссе в Москву, чтобы встретить их возле дома — на вокзал Варнак все-таки не поспевал.

Однако не успели гостьи даже толком расположиться в его квартире, как Еремей расслышал звуки раздвигающихся дверей лифта и почти одновременно со звонком ощутил слабый мятно-хлорный запах, чуть подпорченный ароматом оружейной смазки.

— Подождите в дальней комнате, — попросил он своих подруг. — Этого гостя трудно не впустить.

Сергей Васильевич и правда, едва Ерема открыл дверь, в квартиру просто вломился, толкая его перед собой:

— Ты чего, совсем охренел, Варнак?! Ты умом тронулся?! Двенадцать трупов! Двенадцать! Весь «Союз честного содействия демократии» — полным составом, кроме секретутки из офиса! Да польское посольство нас теперь с говном съест! Они нам эти зверства кровавой гэбни еще пятьдесят лет вспоминать будут!

— А при чем тут я? Там моих отпечатков нигде нет, гарантия.

— Варнак, ты вроде опытный боец, но иногда такой дуболом, что просто уши вянут!!! — постучал ему кулаком по лбу полковник. — Там на видеозаписи пять твоих портретов, анфас и в профиль, дубина! И еще столько же — твоей псины! Ты если в картинку лезешь, олух, ты бы тогда хоть винты светлым эльфам затер! Перчатки он догадался надеть, ниндзя хренов!