– Ну а все-таки, если кутигуров тридцать тысяч, сколько и какого войска нужно, чтобы их победить? – мягко настаивал на своем Леонидас.

– Нужны четыре тысячи пешего войска, две тысячи конников и триста больших повозок.

Мирарх обменялся с Самуилом удивленными взглядами.

– И этого будет достаточно? – уточнил хазарский визирь. – Разве пешцы равноценны быстрым конным лучникам?

– Они в пять раз ценнее конников. Особенно когда будут стоять за повозками и из луков и арбалетов уничтожать лошадей степняков.

– Зачем же тогда две тысячи конников?

– Они нужны как хороший запас конного мяса для пешцев. Ведь неизвестно, сколько может продлиться преследование кутигурского войска. Когда съедим первую тысячу коней, повернем обратно и будем есть вторую тысячу.

Смешливый Корней, скрывая свою улыбку, сделал вид, что чихает, и закрыл лицо ладонями. Но гости внимали словам Дарника со всей серьезностью.

– Какое количество воинов ты, князь, можешь поставить под свое знамя? – Мирарх снова взял разговор в свои руки.

– Если ромеи выставят две тысячи стратиотов, то я наберу столько же, остальное за хазарским каганом.

– А если хазары дадут три тысячи воинов, ты сможешь собрать тоже три тысячи?

– Тогда еще три тысячи придется добавить ромеям, – князь вел свои собственные подсчеты.

– Могу ли переговорить с тобой, князь, наедине? – попросил Леонидас.

Дарник не возражал. Оставив сотрапезников за столом, они вышли из шатра. Разговаривать отошли к коновязи, где были только лошадиные уши.

– Я вижу, что у тебя, князь, все уже хорошо продумано. Говори то, что ты хочешь сказать.

– В этом походе нет большого прока, – не стал увиливать Дарник. – У хазар на Итиле достаточно судов, чтобы не дать кутигурам переправиться на правый берег. Я только не понимаю, зачем ромеи хотят в этом участвовать. А насчет «хорошо продумано» ты прав. Я хочу предложить ромеям другое. Арабы теснят вас по всему Ромейскому морю. В их руках уже Кипр, Крит и другие ромейские острова, не говоря уже о Палестине и Сирии. Я могу сделать так, чтобы Романия вернула их обратно.

– Это каким же образом? – чуть заинтересовался мирарх.

– Мне нужны две ваши биремы без команды и полсотни горшков с ромейским огнем. Я войду с ними в Нил и опустошу его берега. Арабам понадобится половина их флота, чтобы настигнуть и разбить меня. А ромейский флот тем временем будет освобождать свои острова.

– Но это же будет для тебя верная смерть?

– Не думаю. Я наемник. Когда арабы меня обложат со всех сторон, я просто заключу договор, что дальше буду воевать на их стороне.

– Против Романии? – улыбнулся Леонидас.

– Я надеюсь, они подберут мне какую-нибудь другую страну на западе Ромейского моря. Говорят, ваш Старый Рим очень красивый город.

Мирарх чуть подумал:

– Все это очень интересно, но давай вернемся к этому, когда ты вернешься из Заитильских степей. Пока что нам нужен твой поход туда.

– Но без ромейского войска я туда не пойду.

– А если ты получишь это войско?..

– Это вряд ли! Вы ведь воюете только на тех землях, которые прежде принадлежали вам.

– А если все же получишь?

– Я не понимаю, зачем это нужно ромеям? Хазария ваш извечный соперник, и кутигуры просто ослабят ее вам на пользу.

– Если ты так любишь наниматься на войну, то знай, после успеха против кутигуров хазары могут послать тебя в морской поход на Персию. Если жив останешься и там, тогда и на Нил на наших биремах поплывешь, а там и в Рим. Мы можем дать тебе заказов на военные походы на десять лет вперед.

Но Рыбья Кровь уже не слушал, для него ясно стало главное: помогая хазарам, ромеи рассчитывали на помощь хазар против багдатского халифа – в этом вся причина.

– Кто будет оплачивать мое войско: Самуил? – спросил он напрямик.

– Самуил, но через меня. Все вокруг должны быть уверены, что мы с хазарами несем расходы на равных.

– А зачем такие уловки?

– Это всех обезопасит и придаст хазарам уверенности, что они воюют не одни.

Такая откровенность понравилась Дарнику, и он счел нужным ответить на нее своими сведениями:

– А ты знаешь, что хазары казнят тех своих наемников, которые потерпели поражение?

– Да я что-то такое слышал. Но, если в нашем войске будут ромеи, хазары не посмеют этого сделать.

– В нашем войске? – удивился князь.

– В Херсоне стоит двухтысячная мира, которая готова присоединиться к тебе.

– Уж не ты ли поведешь ее? – с подозрением поинтересовался Дарник.

В ответ Леонидас лишь утвердительно улыбнулся, мол, не ты один такой бесстрашный военачальник.

Они вернулись в шатер.

– Мы почти договорились с мирархом, – объявил остальным переговорщикам князь. – Две тысячи воинов будут из Таврики, две тысячи моих бойников и две тысячи дадут хазары, – Дарник вопросительно посмотрел на Самуила.

Внешне хазарский визирь походил на давнишнего знакомого князя воеводу арсов-разбойников Голована, имел такую же огромную голову, вросшую прямо в плечи, только у Голована голова казалась большой за счет вздыбленных волос, которые невозможно было пригладить, у Самуила же голова была просто полуторных человеческих размеров с большими залысинами среди коротких полуседых волос.

– Смотря какие воины тебе понадобятся, – уклончиво произнес визирь.

– Которые не меньше двух раз побывали в сражении.

– Такие воины стоят дорого, – уклончиво сказал Самуил, и разговор сам собой перешел на оплату всего похода. Визирь предложил вести счет в арабских дирхемах, и окончательно стало ясно, кто платит.

Для затравки князь потребовал по двенадцать дирхемов на каждого воина, по двадцать пять на вожаков и полусотских, по сто на сотских, триста хорунжим, тысячу себе и десять тысяч на воинские припасы.

Самуил с такой суммой не согласился, и они с князем начали азартно торговаться.

– Война без потерь не бывает, значит, двенадцать дирхемов на одного воина увеличатся в два или три раза, – говорил хазарин.

– Я это тоже учитываю, – парировал Рыбья Кровь. – Каждый походник, вернувшись, должен суметь купить себе дом, а это стоит не меньше пятнадцати дирхемов. Ты хочешь, чтобы бойники мне сказали: почто я дешево продаю их доблесть? И не забудь, что нужен еще задаток: по три дирхема выдать им в день выхода в поход.

– Это еще почему?

– Он волен их оставить своей семье или наложнице или взять с собой, чтобы иметь возможность самому что-то купить. Без звона серебра в своем кошеле человек чувствует себя маленьким и ничтожным. Мне такие воины не нужны.