Причем список социально чуждых лиц, не относящихся к «трудящимся», довольно широк. И, как это ни парадоксально, он включает... работающих. Причина в том, что работают они на себя, а не на государство. Именно поэтому, в полном соответствии с логикой правящего режима, они оказываются «нетрудящимися». Прежде всего, это владельцы предприятий, торговцы, подрядчики, посредники, владельцы денежных капиталов, «вообще лица, для коих постоянный и основной источник существования определяется обладанием капитала или участием в прибылях от капитала», то есть так называемая категория «лиц, живущих на нетрудовые доходы»[581]. Далее, это врачи и другой медицинский персонал, юристы, инженеры, литераторы, художники[582] — категория «лиц свободных профессий»1, «источник существования которых — оказание услуг специального умственного труда не в качестве наемных работников на госпредприятиях, а по договору на отдельные работы»2. Кроме того, это многочисленная категория «кустарей и ремесленников»[583] и прочих[584].

Начиная с 1924 года, власть, осуществляя свою жилищную политику и используя жилище как средство принуждения к труду[585], все более и более требовательно относится ко всему трудоспособному населению, не делая особых различий между разными категориями населения. Например, осуществляя в 1924 году массовую расчистку ведомственного жилища от плохо работающих, и поэтому увольняемых администрацией с работы граждан, власть законодательно обеспечивает эти действия принятием 13 января Инструкции «О выселении граждан из занимаемых ими помещений»[586], согласно которой выселению подлежат все категории граждан, не только социально чуждые, но и социально близкие — «рабочие, служащие, безработные, имеющие право на пособие, инвалиды войны и труда, состоящие на социальном обеспечении, учащиеся, имеющие право на государственную стипендию, а равно члены другого профессионального союза, не объединяющего работников предприятия или учреждения, за коим закреплено данное жилое помещение»[587], то есть все те, к кому до этого власть относилась более чем терпимо.

В 1925 году власть продолжает усиливать зависимость трудящихся от администрации предприятий, на которых они работают, — ведомствам предписывается очищать закрепленные за этими предприятиями дома от всех, кто не работает на этих предприятиях, с последующим вселением всех тех, кто на этих предприятиях работает. Для этого принимается целый ряд новых постановлений[588]. Во всех них, как, например, в постановлении ВЦИК и СНК «О выселении посторонних лиц из помещений, состоящих в ведении Народного Комиссариата Путей Сообщения Союза СССР» от 30 апреля 1925 года1 прописывается фактически одно и то же положение: «(...) предоставить органам Народного Комиссариата (...) право выселения в административном порядке лиц, не состоящих на службе в народном комиссариате (...), его местных органах, а также на железных дорогах из всех состоящих в ведении народного комиссариата (...) и его органов помещений, находящихся на земельных участках, непосредственно прилегающих к железнодорожным и водным путям (...) без обязательного предоставления выселяемым (...) иных жилых помещений»2.

Продолжая усиливать посредством жилища зависимость рабочих и служащих от учреждений и предприятий, на которых они работают, оптимизируя функционирование ведомственногосударственной формы собственности на жилище, власть оказывается перед необходимостью дать строгое законодательное определение домам, закрепленным за администрацией предприятий и учреждений. Это определение появляется в декрете ВЦИК и СНК РСФСР от 4 мая 1925 года «О закрепленных домах»[589]. В нем указано: «Считать закрепленными за предприятиями и учреждениями следующие категории домов: а) дома, закрепленные постановлениями центральной или местной власти до 1-го января 1924 г.; б) дома специального назначения, как-то: школы, больницы, воинские казармы, банки; в) дома, находящиеся на территории функционирующих фабрик и заводов»[590]. «В целях сохранения домовладений на учреждения и предприятия, за коими таковые закреплены, возлагается ответственность за сохранность таковых от разрушения по ст. 129 Уголовного Кодекса»[591].

С 1926 года, в связи с разработкой планов индустриализации, власть определяет свои потребности и возможности в отношении производительных сил и ее внимание обращается на такую категорию трудовых ресурсов, хотя и сконцентрированную в городах, но слабо задействованную в производительном труде, как нетрудящиеся из числа социально чуждых. В очередной попытке заставить их работать в качестве средства принуждения, вновь используется жилье. Для этого в ноябре 1927 года выходит постановление СНК «О мероприятиях по жилищному хозяйству в городских поселениях»[592], которое предоставляет право принуждать лиц с нетрудовыми доходами к работе на государственных предприятиях и в учреждениях за счет того, что у них, как у неработающих, отнимаются излишки жилой площади (если таковая имеется) и им запрещается селиться в муниципализированных и национализированных домах[593]. А если они выселяются из муниципального жилища, то без каких-либо компенсаций.

В этот период руководство страной признает, что дальнейшее развитие промышленного производства упирается в решение жилищных проблем[594]. Официально фиксируется, что одной из главнейших задач на ближайшую перспективу становится разрешение жилищной нужды. Но реальное исполнение этой директивы выливается в наиболее простой и уже отработанный вид действий — вместо того, чтобы резко увеличить поток материальных средств и трудовых ресурсов, направляемый в жилищное строительство, власть предпринимает очередную кампанию массового выселения и переселения из ведомственного жилья с целью его уплотнения и высвобождения излишков для заселения новыми работниками — в июне 1926 года издается постановление ВЦИК и СНК «Об условиях и порядке административного выселения граждан из занимаемых ими помещений»[595], объединяющее все изданные ранее постановления по данному вопросу и подводящее своеобразный законодательный итог периоду 1921-1925 годов в осуществлении жилищной политики. Этот декрет признает утратившими силу и отменяет пятнадцать ранее изданных (в период с 1923 по 1925 год) постановлений[596], а также выше упомянутую Инструкцию от 1924 года «О выселении граждан из замимаемых ими помещений»[597], в свою очередь, прямо отменившую двенадцать постановлений, изданных в период с 1921 по 1922 год[598] и, косвенно, по декрету ВЦИК и СНК «О признании ранее изданных постановлений, утративших силу или сохранивших таковую с изданием Инструкции ВЦИК и СНК о выселении граждан из занимаемых ими помещений»[599], заменившую еще одиннадцать постановлений, приказов и циркуляров[600].